ПЕРМСКИЕ НАХОДКИ ПЛЮЩЕНЫХ ГРИВЕН – НУМИЗМАТИЧЕСКИХ АРТЕФАКТОВ СЛИТКОВ «ЧЕРНИГОВСКОГО» ТИПА (ИЗ ЭРМИТАЖНОЙ КОЛЛЕКЦИИ). На взгляд финансиста.

PERM FINDS OF FLATTENED HRYVNIA — NUMISMATIC ARTIFACTS BARS OF THE «CHERNIGOV» TYPE (FROM THE HERMITAGE COLLECTION).

In the opinion of the financier.

Аннотация.

В статье вводятся в научный оборот три слитка , происходящих из двух кладов Вятской и Пермской губерний 1900 и 1914 годов. Появление данных нумизматических артефактов в Вятско-Камском ареале связано с геополитическим процессами которые происходили в районе Финского залива впервой половине – середине 13 века. что позволило датировать из появление в регионе и выпадение в клады серединой 13 века. Слитки уникальны –один из них имеет прямоугольную орнаментацию, найдены аналогии в Зауралье, а также весовые нормы позволили показать значение местных автохтонных денежно-весовых норм и доказать экзогенность денег, представленных данным типом денежного инструмента как плющеных слитки-гривны.

Annotation.

The article introduces into scientific circulation three ingots originating from two treasures of the Vyatka and Perm provinces of 1900 and 1914. The appearance of these numismatic artifacts in the Vyatka-Kama area is associated with the geopolitical processes that took place in the Gulf of Finland region in the first half – middle of the 13th century, which made it possible to date its appearance in the region and its fall into the hoards to the middle of the 13th century. The bars are unique – one of them has a rectangular ornamentation, analogies were found in the Trans-Urals (Tumen museum), as well as weight norms made it possible to show the value of local autochthonous monetary and weight norms and to prove the exogeneity of money represented by this type of monetary instrument as flattened ingots-hryvnias.

Кочевые слова.

Серебряные слитки, средневековье, денежное обращение, денежно-весовые нормы Вятская и Пермская губернии, народы ханты и манси, экзогенные и эндогенные деньги.

Keywords.

Silver bullion, the Middle Ages, monetary circulation, monetary and weight norms of the Vyatka and Perm provinces, the Khanty and Mansi peoples, exogenous and endogenous money.

Благородности. Я рад воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить Дирекцию Государственного Эрмитажа Академика М.Б.Пиотровского, его заместителя Г.В. Вилинбахова, а также заведующих отделами В.А. Калинина и А.А. Микляеву.

Nobility. I am glad to take this opportunity to thank the Directorate of the State Hermitage, Academician M.B.Piotrovsky, his deputy G.V. Vilinbakhov, as well as the heads of departments V.A. Kalinin and A.A. Miklyaeva.

Вполне понятны стремления урало-сибирской научной исторической общественности видеть в летописной дефиниции «закамское серебро» дани зауральского происхождения. На сажом деле, находясь в Новом Сарае, которую основал Узбек в самом конце своей жизни в 1332 г. великий князь Иван I Данилович решил получить дани, происходящие «за Камей» рекой.

В урало–поволжской исторической литературе впервые топоним «пермь» обнаружила археолог из Коми Э. А. Савельева, что происходит из Степенной книги» В.Н. Татищева под 967 г. [Татищев, Т.1. Ч.1. 1984. С.427; Савельева, 2006. С.12-13; Савельева, 2006. С. 299-301].

С точки зрения течения политической мысли весьма важно определить локализации Перми новгородско-княжеских докончаний, неизменно присутствующей в течении более чем 200-летнего периода 1263-1471 гг., ввиду того велики князь их подписывающий, лишен было каких-либо прав на управление ими, отправления правосудия, сьора налогов и т.д., В Никоновский 16 в, летописи мы обнаруживаем описание пермских рек: «Река, же права именем Вымь, впаде в Вычегду; другая река Вычегда, обходищи всю землю Пермскую, потече въ северную страну и впаде въ Двину ниже Устюга 40 верст; река же третья Вятка потече в другую страну Перми и виде въ в Каму реку. Сия же Кама обходит всю землю Пермскую, по сей реце мнози языщи сидят…» [Рыбаков,1974. С.12; Ник. С.165].

Но летопись описывает территорию Перми конца 14 в., т.е. времени миссионерской подвижнической деятельности Стефана Пермского, посох которого опубликован В.Н Чернцовым [Чернцов, 1988].

Русское слово «Пермю» имеет финское происхождения, означающие «бродячих торговцев» земля «за окраиной», «рубежом», что переводя на понятный всем образ означает «край ойкумены», но не ее конец.

Поэтому, изучая Пермь, расположенную в Повычегодье Савельева весьма определенно локализовала данную дефиницию, понятно не вдаваясь в перипетии новгородско-низовских политических отношений 13-15 вв. Нам удалось показать, что именно с этой территории потребовал дани Ивана Данилович у Новгорода в 1332 г. [Хан, 2016. С.99-100].

На самой юго-восточной оконечности этой гигантский историко-географической территории – Перми новгородской в 1890 и 1900 гг. у д.Масленникова Кайгородской волости Вятской губ.были сделаны находки двух серебряных слитков Табл.1: 1, 2)., которые как нумизматические артефакты, причем, весьма эффектные, давно привлекали внимание специалистов. Они получили название плющеные гривны »черниговского» типа по месту их первой наводки проф.Д.Самоквасовым.

Газеты и в то время работали достаточно оперативно. Согласно «Вятским губернским ведомостям», верифицированным по архивным первоисточникам, на самом деле первая находка плющеной гривны была сделана в августе предыдущего 1889 г. местным жителем Ст.И. Масленниковым [Археологическая находка, 1889, 30 дек.(103). С4] на небольшом поле, окруженном глубокими оврагами. (Вствка от 030422ю сноска №1: Впрочем, данное сообщение было сделано на основе Рапорта Слободского уездного исправника Вятскому губернатору А.Ф. Анисьину от 21.12.1889 г. См.: Госархив Кировской области (ГАКО). Ф.574, оп.1д.1200, л.18 и об. Насколько интересны данные изыскания архивистов, за которые автор весьма благодарен, по формированию информационного потока в области социокультуры, судить здесь не будем. Нас же интересует вес находки-вещи по рапорту весом до 47 зол. Для краеведов, не без удовлетворения заметим, открывается «новое окно возможностей» как сейчас принято говорить). Данное описание топографически весьма интересно, в связи, с чем правомерным ставиться проблема (в скобках) наличия здесь городища или, по крайней мере, поиска какого-либо подъемного материала. [Кряжевских и др., 2011, c.96. № 11].

Третий слиток пермской коллекции, найденный в 1914 г. в составе клада у села Чигироба Чердынского у. Пермской губ.в 1914 г.позволил осуществить методически измерения по принципу среднего веса всех однотипных артефактов. Согласно опубликованным методикам этих, а также все остальных слитков – Н.П. Бауер, Н.М.Котляр. /Табл.1.

/ Табл. 1. Плющеные гривны Пермской земли.

	Место находки, год	Вес (г)	Длина (мм)	Примечание
1.	*Дер. Масленнкова Кайгородской вол. Слободского у. 1890 г.*	*196,4*	147	Инв.№ ОН ГЭ -495; Сотникова, Спасский. С56. № 22; Бауер Н.П., 2013, с.65-66, № 88; с.67, табл.5, № 2; Котляр Н.Ф. , 1996. С138. № 69; 141.
2.	*Там же 1900 г.*	*192,34*	135	Инв.№ ОН ГЭ -496; Сотникова, Спасский. С56. № 23; Бауер Н.П., 2013, с.66, № 89; с.67, табл.5, № 3; с.140 табл (tafl. IV; Котляр Н.Ф. , 1996. С138. № 70; 141; Талицкая И.А., 1952. С185. № 1435.
3.	*Село Чигироба Чердынского у. Пермской губ. 1914 г.*	*199,42*	122	Инв.№ ОН ГЭ -497; Сотникова, Спасский. С56. № 24; Бауер Н.П., 2013, с.65, № 87; с.67, табл.5, № 1; Котляр Н.Ф. , 1996. С138. № 71; 142. Талицкая И.А., 1952. С166 сл. № 1269; Даркевич В.П., 1976. С32.

Таким образом, ср.вес пермской коллекции плющеных гривен составляет 196,053 г. Полученная величина среднего веса камских однотипных слитков методически корректна и соответствует достижениям метрологии по абсолютному размеру. К тому же – это скандинавская марка, как считается в современной историографии [Янин, 2009. С34, 58; Назаренко, 2001. С.212-213].

Для древнерусского денежное обращение данная ВН была импортной –независимо от того византийского или же английского она заимствования – «есть какой-то вариант северной марки домонгольского времени» [Назаренко, 2001. С 185, 189, 209]. И в самом деле, мои метрологические наблюдения вкупе с приведённой здесь археологией объектов позволяют более уверенно определить направление поиска –финно-скандинавский мир. [Хан, 2016. С.28].

Для историка, археолога и нумизмата важен конкретный материал – in situ.
Автору повезло в том смысле, что все слитки публикации находятся в одном музейном собрании – в противном случае вряд ли кто стал собирать виртуальную коллекцию этих артефактов. В этой связи, хочет воспользоваться возможностью поблагодарить Дирекцию ГосЭрмитажа и сотрудников Отделов нумизматики и Публикаций за предоставленные материалы и фотограмметрические данные публикуемых артефактов.[1]

Вместе с тем, один и слитков, а это слиток № 496 по инвентарной книге ОН ГЭ опубликован Бауэром, но не только. На нем оказались геометрически правильные отлитые «грффити», а это предполагает серийное литье точно таких же слитков. /Рис.1/.

Рис.1. Слиток из д.Масленникова 1900 г. Инв ГЭ № 496; а – обратная сторона с литой тамгой; б – прорисовка тамги; в – первая публикация слитка Н.П. Бауером в 1929 г.; г – лицевая сторона. См.: Табл.1. № 2.

Разумеется подобные прямоугольные тамги следует поискать в оттисках на кирпичах и, или посуде –тарной столовой и т.д. Эти знаки на слитках, в том числе клада с острова Готланд 1967 г. Бурье (Burge) I,[Berghaus P., Dolley R.H.M., Linder Welin U.S., Mabner B., Nylèn E., Rasmusson N.L., 1969. S.7-60], на материалы которые, введенные в научный оборот Н.Ф. Котляром [Котляр, 1996. С.80-142], — неизвестны.

Однако, на крышке берестяного сосуда манси Тюменского музея изобразительных искусств, опубликованной пермскими и тюменскими коллегами, мы как раз находим искомую аналогию, что только расширяет поле научного поиска. Прежде всего, это относится к археологии финно-скандинавского мира. /Рис.2./

Рис.2. Узоры на крышке берестяного сосуда из фондов Тюменского музея изобразительного музея (по А.М. Белувину, Н.Б.Крыласовой, В.И.Семеновой). [Белавин, Крыласова, Семенова. 2001, c.70].

Мы воспользовались археологическими инструментами в предварительном изучении, тем более, что археологам Вятско-камского ареала выпадения серебра (ВКА) известно давно и прочно еще по археологической карте М.В. Талицкого 1952 г.[Талицкая, 1952] /Рис.3/.

Рис.3. Плющеные гривны: а, б — из д.Маслнникова 1896 г. (Табл.1. № 1); в, г – из с.Чигироба 1914 г.(Табл.1. № 3).

Что касается нумизматики, то необоримо отметить на дату смены в денежном обращение разных типов слитков в предмонгольское время.

Хронологическая лакуна между двумя типами слитков, которую мы фиксируем кладам Ментак (Мяэтагусе) — литовских и готландского Бурье I – плющеных гривен -сужается, когда мы вслед за литовскими коллегами определим дату появления «западнорусских» слитков. По мнению нумизмата Е. Иванаускаса, литовские серебряные палочкообразные слитки появились во время правления Миндаугаса (около 1236—1263 годов) ,- пишет В.Рузас [Рузас, 2006. С.5].

Согласно И. Леймусу, появление слитков литовского типа следует относить не позднее 1220 г.[Леймус, 2011, c.86], тогда как TPQ клада Бурье относится к первому десятилетию 13 в.

Больное значение имеет кремлевский клад, опубликованный Т. Д. Авдусиной и Т. Д. Пановой, демонстрирующий значение Москвы в период Батыева разорения как валюитно-обменного центра СВР, т.е. датируемый археологически 1238 г.[ Панова, 1996. С48-50]. Но и это еще не все.

Киевский клад Мышеловка 1896 г., состоящий полностью из слитков изучаемого здесь типа, выдал ВН 198 г., отмеченной Н.П. Бауэром по 10 слиткам [Бауер. С.69. № 93], позволивший утверждать, что здесь сокрытая дань Сараю. А, как известно, Киевская земля стала платить дань монголам с 1245 г. Точно также поступали и в Черниговской земле, где известен клад, состоящий из 3 слитков подобного типа и ромбовидного: (Чубарово и Мамекино [Яушева-Омельянчик, 1999. С.19, 23, табл.7 от 1907 г.].

Таким образом, окончательную циркуляцию в составе денежном обращеним плющеных гривен можно датировать серединой 13 в.

Следовательно, вятско-камские находки плющеных гривен есть, говоря археологическим языком, — переотложившиеся артефакты денежного обращения. Они не связаны с распространением западноевропейских денариев в Подвинье, что является отражением славяно-русской колонизации региона, изучаемые черев топографию данные монет и кладов Н.А. Макаровым и Е.Н. Носовым.

Вместе с тем, западноевропейские денарии проникали на Вятку, т.е. запашную часть ВКА, согласно топосведениям Е.Ю. Мокеровой эпизодически. Последнее дает основание предположить о том, что появление слитков того или иного типа, включая плющеные гривны «черниговского» типа – новый иной этап насыщения серебром населения ВКА.

Русский север осваивался т.н. «северным интернационалом», куда входили славяне, финны, балты.

Выше мы выделили новый этап денежного обращения населения ВКА, аналогично вывод из состава денежного обращения плющеных гривен на русской равнине ознаменовался заменой на слитки т.н. «западнорусского» по Бауеру типа, т.е.литовских, что не отставляет мою точки зрения о достаточности серебра, т.е. ликвидности денежного обращения древнерусских княжеств перед монгольским нашествием.

Согласно кладу Бурье I (Burge) 1967 г., фотографии слитков, из которого были

Рис.4. Клад Бурье I. 1967 г. (о.Готланд Швеция). /By Berghaus P., Dolley R.H.M., Linder Welin U.S., Mabner B., Nylèn E., Rasmusson N.L./.

любезно предоставлены шведской стороной российским ученым и попали Н.Ф. Котляру по старой советской инерции, последние могли находиться в денежном обращении по дате TPQ готландская монета, в первом или втором десятилетии 13 в. Одновременно с этим заметим, что наличие английских и даже Дублинской ирландско-норвежской монеты, распространение которых в Приладожье картографически выделено А.М. Спиридоновы [Спиридонов, 1984. С.141, рис.3], могли находится в обращении по дате TPQ готландской монеты в 1-м или 2-м десятилетии 13 в. И это очень важно. Соседний буквально через море, клад Ментак уже с определяющими слитками другого типа датируется, согласно новейшим исследованиям И.Леймуса 1220 и 1230 гг [Леймус, 2011. С.86].

Палеография готландских плющеных слитков, изученная А.А. Медынцевой и Е.А. Мельниковой, а также сравнение со слитками, публикуемые в настоящих заметках показывает их архаичность и, как представляется, проблема появления подобного типа нумизматического артефакта еще ждет своего решения. В проблеме изучения данного денежного инструмента существует две стороны. 1. Весовая норма, ее генезис на древнерусской почве. 2. город, если угодно — монетный двор литья и выпуска в обращение плющеных гривен.

Обширная историография изучения данного типа нумизматических артефактов, приведенная А.В. Комаром, без шведских и польских аналогий демонстрирует актуальность целей собственно археологического изучения слитков черниговского типа.

Монгольское нашествие, начавшееся с Волжской Булгарии 1232 г. и Рязанской Земли – 1236 г.вызвало значительный поток беженцев, в частности, известен поток с Сев.Двины в Норвегию.

Кроме того, согласно летописным источникам с начала 13 в.начались интенсивные боестолкновения скандинавов в Эстонии, Финляндии и Приладожье, имеющие рефрен в том числе и в организуемых церковью походах крестоносцев, например, в 1204 г.[Бартлетт, 2007. C.299; Ле Гофф, 2010. С.29]. В частности, известен факт наступления эстов, поддерживаемые скандинавами – Данией и Швецией, когда первые сожгли Юрьев с окрестными селами Хвощинской [Хвощинская, 2004. С.176]. Не отличались мирным характером отношения новгородцев с местными финскими племенами. Судя по летописи взаимные вооруженные нападения, случались в 1227, 1255 гг. (НПЛ. С.102-103, 135 и об.). К этому времени, что вряд ли есть случайность относят многочисленные папские буллы /Papas bulls/, где прямо упоминается Карелия [Unio, 1997. S.186 left], свидетельствующие о покровительстве Римской католической церкви местного населения против новгородцев. К 14 в.относятся даже специальные убежища, описанные еще упомянутым здесь финским археологом Тальгреном,[2] где жители Карелии укрывались от набегов новгородцев – ушкуйников не исключено. Данный вид археологических памятников есть фортификационные сооружения без культурного слоя — архитектура замкового типа. [Спиридонов, 1987. С.51].

Картографически данный процесс выделен Дж.Хоскингом /G.Hosking/, что повзоляте выявить основания для поиска неожиданной волны переселений-миграций. /Рис.4а/.

Наличие северных финских топо- и гидронимов в Вятской-Камском ареале отмечается филологами повсеместно. Один из них д.Лопари, поблизости от которой найден клад 1890 г. – лопарь-лопари, согласно материалом А.А.Спицына, Р.Р. Фасмера, Р.А. Агеевой – это племя, понятно финское, а в русской этимологии имеет смысл, связанный с рыбным промыслом: как-то: «снасти», «весло», «парус», «плотва» [Хан, 2016. С.79-80]. Сам же населенный пункт находится у истоков рек Вятка и Кама, что, между прочим, несколько южнее пунктов находок публикуемых здесь слитков.

Поэтому, какая-то часть финноязычного населения в домонгольского времени могла искать более спокойного места проживания включая верхнюю Вятку и Каму.

Изложенное позволяет изучить разнонаправленные людские потки [The Cambridge history of Russia. 2006. Vol.1. P.534-536], вызванные неспокойной геополитической ситуацией в хронологически одном промежутке времени. Заканчивая историческую часть работы приведем этническую карту верхней Вятки и Вычегды, составленную коми-историком Л.Н. Жеребцовым и использованную британской исследовательницей Дж.Мартин, где пункт Масленникова является лишь пунктом этнотерритории сысольских коми, а в русской историко-политической традиции –Пермь новгородской, затем «пермскими местами устюгскими». /Рис.5\.

Рис.5. Картографическая корреляция этнораселения коми-пемяцкого населения на политико-админсиративной карте региона. 1(6) – Лузская пермца; 2(8) – зыряне ужговские (по Л.Н.Жеребцовк.). Условные обозначения. 1 – границы этнорасселений; 2 – границы современных областей Пермского края – соседей Кировской области; 3 – реки.Квадратом обозлена д.Масленикова [Хан, 2020. C. С202, 204, рис. 2 и 3].

Теперь обратимся к слиткам – плющеным гривнам. Для ВК-региона они уникальны – их нет на территории Волжской Булгарии, тогда как слитки-лепешки здесь обнаружены в кладовых комплексах, которые Бауэр некорректно интерпретировал как «закамское серебро». Последняя такая находка сделана археологами Ин-та археологии АН Татарстана им. А.Х. Халикова в 2013 г.под руководством А.Г. Ситдикова, датируемый 1236 г., [3] что является существенным вкладом в существующие топосводки памятников с с подобным типом артефактов, которых в Татарстане 19.[Валеев, 1995, c. 153, табл.13].

Слитки вятско-камских находок литые, изготовлявшиеся в закрытых каменных формах. Литье слитков –рублей изучала М.П. Сотникова, а вот плющенных гривен она не касалась. Питерский археолог Р.С. Минасян в специальной статье не стал углубляться в детали процесса литья, показав ее актуальность, когда технология литья киевских ромбовидных и рассматриваемых здесь слитков черниговского типа были идентифицированы одинаково, что объясняется исторической детерминацией подхода [Минасян, 1995. С.168-172].

На самом деле сравнение слитков с Готланда и из ВКА, вкупе с материалом, приведенном в статье А.В. Комара [Комар, 2015. С.534-534], показывают, что технология литья была разной.

Однако нужны натурные эксперименты, учитывая, что серебро имеет разную температуру плавления в зависимости от примесей в сырье и в закрытой форме-тигле невозможно зрительно определить степень и состояния серебряного расплава.[4]

Слитки из д.Масленниково 1890 г.и села Чигироба по предварительно высказанному предположению отливались в стандартной каменной двусторонней форме, которая после остывания расплава разъединялась на две половинки, высвобождая готовый продукт. При этом обрубы слитков, отмеченные выше (рис.2) показывают, место ввода расплава из тигля (“литок”), после чего часть серебра удалялась и оставался след от отруба излишка драгметалла.

В результате чего, слитки с подобным обрубом иногда, в том числе и Бауер, называли «топоровидными». Они присутствуют в кладах: Мамекино № 4 (по Комару); Мышеловка №№ 8-10; а также все слитки клада Бужиска 1885 г.из Гродненской губ.Беларуси [Комар, 2015. С.536].

Таким образом, форма, как, впрочем, и тигли были многоразового использования, а само производство носила характер специализированной ремесленной деятельности, работающей «на заказ», но еще далеко не на рынок. Однако, потакать подобным рассуждениям было бы банальным школярством. На самом деле, известковые, глиняные формы существовали 1 – 2 года, согласно Б.А, Рыбакову [Рыбаков, 1948. С.30, 147-149 и след.], изготовляться они могли мастером литейщиков, поэтому найти одинаковые слитки –большая удача.

Такими технологическими приемами изготовления слитков более поздние русские слитки не демонстрируют, что лишний раз подтверждает гипотезу в пользу того, что это было экзогенное слитковое серебро.

Экзогенность плющеных гривен находит подтверждение в разбросанности не столько проб драгметалла, сколько отсутствии инвариантности состава расплавов слитков, что видится по работе украинских коллег [Яушева-Омельянчик, 1999. С.18] – в том же кладе Мышеловка, где ромбовидные слитки киевского типа имеют относительно ровный состав расплавов в отличие от синхронных им языковидных слитков, т.н. «черниговского» типа. А это имеет историческое значение больше, нежели история металлургии Древней Руси, т.к. шестиугольные слитки – фиатные эндогенные деньги Киевской Руси. Историки должны понимать, что это – западня, западня другой науки –технологии и металлургии.[5]

Далее, остановимся на топографии находок. Изучение архивных, библиографических, а также топографических материалов, имеющихся, впрочем, в сети, показало, что деревня Масленникова, к сожалению, ныне не существующая, находилась на Каме, а не на Вятке, что вызвало чувство легкого огорчения, и, хотя,[6] административно деревня располагалась в пределах Вятской губернии – Кировской области, интерес к находкам не иссякает. Деревня с именем которой связываются находки плющеных гривен располагалась на левом берегу р.Кама в 3,5 верстах от совр.населенного пункта Кай по правую сторону от Кайско-Глазовского дороги, в направлении к Чепце (Рис.6).

Рис.6. Карта-схема находок плющеных гривен «черниговского типа» в Пермской земле. 1 – направление поступления; 2 – д.Масленникова Вятской губ.; 3 – село Чигироба Пермской губ. (по Н.П. Бауеру; И.А Талицкой; М.П. Сотниковой и И.Г.Спасскому, Н.Ф. Котляру).

Поступление сокровища из трех слитков-плющеных гривен на излучину Верхокамья следует датировать серединой 13 в. Здесь сокровище было рассеяно в розницу и один из слитков поступил на верхнюю Каму, где выпал в составе другого клада, найденный в с.Чигироба в 1914 г. Плющеная гривна позволяет датировать и его –середина 13 в.

Мы рассматриваем только весовые параметры слитков, один из которых был слиток-ямб китайского происхождения весом 967,6 г., который вслед за Н.П. Буером публиковала Н.В. Ивочкина в тезисах Алма-атинской конференции 1983 г. [Ивочкина, 1983. С98]. Этот ямб сунского времени (960-1279) единственный в коллекции ГЭ. [Ивочкина, 1987. С 78-79].

Согласно К.И. Руденко [Руденко, 202. C.93-100], китайские изделия, в том числе и с надписями появляется на территории Волжской Булгарии с 10-11 вв. Отсюда-то и пришел на верхнюю Камы ямб, поступивший на среднею Волгу Великим шелковым путем. [Хасбулатов, 2019. С.141-144, Хузин, 2018. С.50-55].

На основании хронологии вещей, входящих состав чигиробского клада В.П. Даркевич датировал его сокрытие «не позднее XII — начала XIII вв.» [Даркевич, 1976, 32 сл.]. Как видно из изложенного, хронологию данного памятника можно уточнить.

Теперь сделаем небольшое отступление. У д.Маленникова были сделаны находки двух плющеных гривен со средним весом 194,37 г.(табл.1: 1, 2), что, несмотря на некоторую ущербность с точки зрения теории средних чисел позволяет оперировать этими данными, имея ввиду, хотя бы то обстоятельство, что выделенная ВН есть отражение местной автохтонной весовой нормы. Если сюда прибавить тот факт, что средний вес двухслитковго клада Чигироба 1914 г., составляет аналогичную величину, то остаётся предположить, что на верхней Каме родственные племена обменивались серебром,[7] а сам процесс распределения плющеных гривен «в розницу» не есть экстраординарное явлением. Согласно А.А. Бауеру и А.Агби-Дэвис, интерпретационный уровень поваляет сделать определенные выводы, как в сфере социальной стратификации общества, так и в области культурогенеза [Bauer A., Agbe-Davies A., 2011, p.201-202]. Публикуемые артефакты – материальные свидетельства самые поздние из всех известных в ареале их выпадения. В силу развитости общественных отношений они по факту подтверждают внутрирегиональную торговлю причем, бесспорно, социальных элит не, только по функционалу власти, но по рангу имущественных отношений, а также поддержку прежних культурно-коммуникационных стандартов сложившихся с эпохи викингов.

В этой связи, выявление ср.веса всех гривен черниговского типа отражает скорее больше общерусские метрологические реалии, нежели региональные однако, это еще не все.

С целью актуализировать дальнейшие метрологические исследований в регионе ВКА нельзя не обратить внимание на Аниковский клад 1909 г., найденный у д.Больше Аниковская Чердынского уезда Пермской губернии, где два слитка неизвестной формы показали веса 537 и 346 г. [Даркевич, 1976. С.28 сл.], соответственно. Суммарный вес, составляющий 883 г., позволил провести предварительные измерения ВН, когда 4,5 кратность вывела на таковую равную 196,22 г. Полученный результат наиболее ранний в ВКА, а если бросить беглый взгляд на состав этого изумительного памятника, где центрально азиатское блюдо с батальным сюжетом сочетается с шейными украшениями т.н. глазовского типа, веса которых неопубликованны,[8] то нетрудно сделать заключение еще раз подтверждающее шведское происхождение весовой нормы равной 196,5 г.

Главный датирующий признак в Аниковском кладе 1909 г. –древнеуджмуртские гривны, имеющие распространение от Скандинавии до ВКА в IX-XI вв. Но если на территории современной Финляндии они изготовлялись из бронзы, что объясняется дефицитом серебра, то на Чепце все – серебряные. При этом часть населения, мигрировала в пределах региона, освоив верхнюю Каму в районе современной Чердыни [Хан, 2016]. Вместе с тем, эстонское сокровище Ментак настолько репрезентативно, включая круглые слитки-лепешки, изучаемые сейчас Кр.Кильгером [Kilger, 2011, p.260-279], что отсутствие плющеных гривен есть, как мне кажется, симптоматичное явление, При этом мы отталкиваемся от тезиса «финансовый поток» на восток.

Таким образом в первой половине 13 в.серебро в форме плющеных гривен стало интенсивно выводиться из состава денежного обращения на территории русской равнины, три слитка из многочисленного, впрочем, поддающиеся количественной оценке, числа, выпали в ВКА в сер.13 в.

Однако наличие массовых находок гирек самого разного калибра, обобщенных в свое время Р.М. Валеевым, позволило обнаружить едва ли не однозначные совпадения. На самом деле Волжская Булгария не столько торгово-порседнический, а и распределительный центр, где каждый торговал по своим представлениям, измерениям, денежно-весовым нормам, наконец. Коллекции татарских археологов изобилуют артефактами, составляющую материальную денежную культуру региона, в значительном числе которых предметы торгового инвентаре – гирьки, торговые пломбы и т п. Так вот: здесь был сделаны находки как гирек, так и пломб-грузил весом 1,95 и 19,5 г.[Валеев, 1995. С.88, 142. № 18; с.155. С.30, 31], которые не столько адекват ВН 196-197 г., а 194,7, что предполагает установление какой-то новой счетной единицы денежное обращения, получивший распространение в ВКА.

В этом парадоксально ничего не подразумевается. До сих пор наука располагала только этнологическими разработками о денежном счете автохтонного населения и исследуемый в данной статье материал позволяет поставить вопрос об археологической составляющей процесса. Талицкая сообщает о неопознанной вещице из серебра весом 72 г., из Масленниковой, а это позволяет предположить о находках с верхокамья со средним весом серебряных изделий равных 153 г. Несмотря на возможность соотнесения с разрядом киевских т.н. «легких»» слитков с ВН 140-153 г. [Комар, 2017. С.240-246], подобное «предприятие» выглядело бы умозрительным.[9] Как известно в Ягошурском кладе куфических монет 9 в.имеется слиточек весом 76,77 г. (18 золотников по: [Спицын, 1893. С.79]. И это выглядело бы случайностью, но вспомни, что еще В. Хинцем отмечена ближневосточная стеклянная гиря весом 76,23 г., удвоение значений веса которых, дает нам результат 153,54 и 152,46 г, соответственно [Хан, 2016. С.46-48, 104-106]. Стало быть, диапазон ВН 150-153 г.- есть значение автохтонной нормы, сопряженной, разумеется, с международными арабскими, византийскими.

Вместе с тем, единство финно-угорского мира неоднократно демонстрируется археологически, не говоря уже о филологии исследований. По мнению финских археологов [Uino, 1997. S.187-188], культурные контакты Карелии с бассейном Камы и центральным Коми устанавливаются со второй половины 1-го тыс.н.э. Один из сюжетов урало-сибирской металлопластики, получившее распространение от Финляндии до Алтая, — шагающее животное на основании в виде змеи – неотъемлемый элемент «пермского звериного стиля» — безусловный атрибут пермской идентичности. Речь может идти о предметах, именующие сакрально-культрное значение, т.е. не представляющие собой ценности для процесса жизнеобеспечения. Они могли выполнять социальную функцию, писал, в частности В.М. Массон, теоретически анализируя подлобные явления [Масон 1976. С.82; Зеленин, 1941. C.110-125]. Пермский атрибут представлен изображениями одиночных фигур животных и всадников, выполненных стилистически одинаково. Среди предметов данного типа выделяются культовые плакетки и подвески. Истоки сюжета прослеживаются в древностях раннего железного века с территорий, прилегающих с обеих сторон к Уралу, что является свидетельством культурного родства населения Предуралья и Западной Сибири [Белавин, Крыласова, 2010 с.79-85, рис.1]. /Рис.7/.

Рис.7 Карта-схема распространения шагающего животного на основании (по Белавину, Крыласовой).

Их находки в Приладожье и на побережье Залива позволяют в качестве не столько археологической аналогии, сколько пространственно-географической атрибуции посмотреть на территорию массового распространения шейных украшений древних удмуртов –финно-пермского населения Приуралья, [Khan, 2017, p.54], причем с лагом на столетие-два древнее, где находки данных артефактов в Норвегии, Дании, Швеции и Украине –эпизодическое явление – свидетельство диффузии в процессе культурогенеза больше, нежели миксинг населения в процессе этнических передвижений, миграций на гигантском географическом пространстве — коммуникационной среде.

Поэтому публикация животного\всадника на основании, известная еще по разысканиям А.П. Смирнова т.н. «пермского всадника» из Удмуртии, позволяет не только расширить плацдарм антропологических изысканий, но и обратить внимание на балтийско-финские достижения того же хронологического среза, как например, современные работы Н.В. Хвощинской [Хвощинская, 2004. С151 и след.].

В период бронзы в связи с возрастающей специализацией торговли как особого вида деятельности, прежде всего с ее территориальным размахом, появляется и приобретают значение торговцы-порседники, пишет В.М. Масон. Далее со ссылкой на Г.Чайдла и Дж.Кларка исследователь отмечает, что «тогда /в эпоху бронзы –Н.Х./ в Европе были широко распространены своего рода торговцы-кузнецы, погребения которых с соответствующим инвентарем мы встречаем в самых разных областях.» [Массон, 1976. С.9]. Данное мнение, как блестящее, эмпирическое обобщение, не столько применимо в качестве познавательного инструмента, сколько в виду возможности омоложения явления – вспомним про «бродячих торговцев» — предоставляет возможность интерпретации древнеудмуртских гривен, известных археологии как «гривны пермского типа» (ГПТ). Что касается однотипности артефактов в эпоху бронзы –культур боевых топоров, шнуровой керамики и др. специалисты объясняют расширением ойкумены [Tallgren, 1916. S.10. Fig. 3, 4; Tallgren, 1917. S. 8. Fig.5; Clarke, 1978. P.309-310, fig.71; Эпоха бронзы лесной полосы СССР, 1987. С.56 сл., 58 спр.].

В этой связи, находки плющеных гривны с однотипным орнаментом манси на берестяном сосуде не что иное как этнокультурная идентичность, продемонстрированная археологически — есть отражение разных сторон – поливариантность денежной культуры населения по обе стороны Урала. [Бауер; 2013. С.180; Хан, 2016. С.47].

Нельзя не обратить, вместе с тем, внимание на возможность синтеза археологического и нумизматических наблюдений когнитивного уровня — с помощью которого выйти на проблемы этнокультурной или культро-антролпогической интерпретации. В самом начале настоящей публикации мы привели этнологическую параллель между орнаментацией, заложенной в форму слитка из д.Масленниковой 1889/1890 г. и таковой же, сохранившейся на крышке берестяного сосуда –современной, причем. При этом , как покажем далее, временной разрыв как бы по умлочанию опускается, а остается лишь территориальная тождественность.

Кабинетные процедуры в археологии на стадии интепретационно-теортического изучения как раз и позволяют, а нашем случае оставить в втуне любые сомнения в праивльности избранного направления научного поиска. Как обычно в первую голову следует смотреть обобщающие работы, а именно 20-ти томную Археологию СССР. Из обилия похожих орнаментаьных форм нам необходимо выделить только те, которые специалистами называются «прямые аналогии». На малсенниковом слитке прямые отрезки имеют соеидинения под прямым углом, напоминающие современному человеку градостроительную сеть уличной планировки, а коль скоро «геометрический орнамент», как обобщенно именовал подобное украшение М.Ф. Косарев, например, представлен многочисленными вариациями [Косарев, рис..1, 2. № 1], то выделение прямоугольных соединений отрезков прямых – необходимая процедура ввиду того, что подобный орнамент связан с плетением, ткачеством.

Именно прямоугольное соединение прямых отрезков можно выделить по упомянутому изданию начиная с посуды волосовской культуры (Эпоха бронзы… С.158 и 159. Рис.2 и 3), тогда как их отсутствие на керамике фатьяновской культуры лишь усиливает необходимость дальнейших поисков, которые легко оправдываются в послеюующих иллюстарциях (Эпохъиа бронхы.. С.390-394; 395, № 1). Немаловажным явлется находка рассматриваемого типа орнамента на керамике беломорского побережья, — что есть ценеейшея географическая информация (Эпохъиа бронхы… С.243, рис.81. №№ 15, 17; С.303).

Наличие такого орнамента отмечено на керамике эпохи бронзы в Европейской части России, но преобладающим мотивом – керамике Зап.Сибири, причем от энеолита до раннего железного века (16 в.до н.э. – 9 в.н.э.). Естественно он трансформировался, эволюционировал и рассуждать на эту тему можно, как оказывается, достаточно долго, как с точки зрения этнологии, так и точки зрения культурологии, а также гендерных отношений в процессе изготовления посуды.

Таким образом, ввиду вводимого в оборот слитка и орнамента на нем из коллекции Отдела нумизматики Государственного Эрмитажа с орнаментом «прямоугольных соединений отрезков прямых», — можно видеть его глубокие истоки, отражающие не, сколько этнические, сколько производственные отношения людей в первобытную эпоху и эпоху монгольского нашествия. И только в настоящее время данный орнаментальный сюжет можно связать с этнокультурной традиций народов Урала и Западной Сибири.

Однако в это время, что весьма важно для Древней Руси здесь эмитировались и находились в обращении длинные палочковидные слитки: номинал их назывался Гривна серебра (ГС). Их период обращения известен точно — 1130- 1279 и позднее.

Следовательно, денежное обращение Древней Руси и серебряный баланс княжеств понесло существенные потери в связи монгольским нашествием, но не свалилось ввиду наличия длинных палочковидных слитков ГС. Именно на ее метрологическую дату 204,756 ориентируется Архангельский клад 1987 г., что нашей темы имеет документальное значение.

Поэтому абсолютно целесообразно обратить внимание на клад из д. Бабпинская 1893 г.Вятской же губ., состоящий и 3 трех однотипных (sic!) только что означенных выше слитков, что может значить только одно: в одном регионе в одно и тоже время использовались в практике денежное обращения одновременно 2 типа денежного инструмента и это было окончание финансового потока с Запада — конец финансовой ойкумены 13-го в.

Наличие в денежное обращении северных русских княжества, прежде всего Новгородской земли 2 типов названых денег, позволяет заключить, что один из таких типов был привозным, импортируемым, но, делаем мы замечание — в эпоху металлического денежного обращения для серебряного баланса в условиях отсутствия горнорудной базы импортные деньги в избытке здесь не были, тогда как прекращение привоза сказывалось отрицательно, т.е. влияло на макроэкономические показатели.

Подытожим. Ввденные в данной работе в научный оборот слитки – плющеные гривны Пермской Земли были принесены из финно—скандинавского мира в результате миграции населения со своими производственными навыками в технологической культуре литься слитков, что отразилось на орнаментации изделий, имеющие аналогии в среде автохтонного финно-угорского мира. Здесь они стали обращаться по местным денежно-весовым нормам, выпали в клады в середине 13 в. Последнее предполагает дальнейшее изучение памятников денежного обращения в данном регионе.

Появление в регионе данного типа серебряных слитков в сер.13 в. продемонстрировало развитие традиции в потреблении драгметалла, способствовало повышению благосостояния местных сообществ, послужило стимулом к дальнейшей стратификации пермского населения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

Бартлетт Роберт. Становление Европы. Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры, 950 — 1350 гг. / пер. с англ. С. Б. Володиной. М.: РОССПЭН. 2007. 430 с. (Bartlett, Robert. The Making of Europe. Conquest, Colonization and Cultural Change 950-1350.- London, 1993).

Бауер Н.П. Серебряные и золотые слитки русского средневековья. (Археологическое исследование). 2-е издание. М.: Numismatische Zeitscrift. Wienna / ООО НИО Вятская археологическая экспедиция, 2013, 214 с.

Белавин А. М., Крыласова Н. Б. Предметы с изображением сюжета «животное / всадник на основании» в культуре средневекового населения Северной Евразии \ Археология, этнография и антропология Евразии: № 2 (42). 2010. С.79 — 88.

Белавин А. М., Крыласова Н. Б., Семенова В. И. Этническая ситуация в Пермском Предуралье и Тюменском Зауралье в эпоху Средневековья \\ Проблемы экономической социально-политической истории дореволюционной России. Тюмень: Изд-во Тюменского ГУ, 2001. С.55-76.

Валеев Р.М. Волжская Булгария: Торговля и денежно-весовые системы IX – начала XIII веков. Монография. Казань: Фест, 1995. 159 с.

Гофф Ле, Ж. Средневековье и деньги. Очерк исторической антропологии. СПб: Евразия, 2010. 221 с.

Даркевич В.П. Художественный металл Востока, VIII-XIII вв. Произведения вост. торевтики на территории Европ. части СССР и Зауралья. М.: Наука, 1976. 199 с.

Длужневская Г.В. Уральский регион в исследованиях Императорской Археологической комиссии // Известия Уральского государственного университета. (Екатеринбург). Серия 2: Гуманитарные науки: Вып. 13. N 49/2007. С. 118 — 133.

Зеленин Д.К. О старом быте карел Медвежьегорского района Карело-Финской ССР // Сов.этнография, 1941. № 5. С.110-125.

Ивочкина Н.В. Обращение Ямбового весового серебра в Китае и распространение его на территории Средней Азии и Казахстана в 12-18 вв. // Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата: Наука, 1983. С.93-103.

Ивочкина Н.В. К истории эрмитажного собрания китайских слитков (ямбов) // Нумизматика в Эрмитаже. Л.: Б.и., 1987. С.71-82.

Комар А.В. Платежные слитки черниговского типа // Города и веси средневековой Руси: археология, история, культура: к 60-летию Н.А.Макарова. М.: — Вологда: Древности Севера, 2015. С.534-534.

Комар А.В. Усечённые слитки из клада 1997 года на усадьбе Михайловского Златоверхого монастыря (Truncated silver ingots from the treasure of 1997 at the St. Michael’s Monastery Manor) // Культурний шар. Статті на пошану Гліба Юрійовича Івакіна. — К.: Лаурус, 2017. – С. 234-252.

Котляр Н.Ф. Северорусские («черниговские») монетные гривны // ДГ 1994 год. М.: АЦ, 1996. С.80-142.

Кряжевских А.Л., Гудин Р. В., Егоров А. В. Памятники археологии Кировской области. Вып. 3. Киров: О-Краткое, 2011. 207 с.

Леймус И. Находки литовских слитков в монетно-вещевых кладах Эстонии \ Тез. 16-й Всерос.нумизматической конференции. СПб, 2011. С.64-86.

Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ (в свете данных археологии). Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1976. 197 с. https://www.studmed.ru/view/masson-vm-ekonomika-i-socialnyy-stroy-drevnih-obschestv-v-svete-dannyh-arheologii_0dbfe47e49c.html?page=2

Минасян Р.С. Способы изготовления платежных слитков // Петербургский археологич.вестник. 1995. Вып.9. (Сб.памяти А.М. Микляева). С.168-172.

Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей 1X-XII веков. М.: Языки русской культуры, 2001. 784 с.

Оятева Е.И., Игнатьева О.В., Белавин А.М. Пермский звериный стиль в сокровищнице Государственного Эрмитажа: монография. Пермь: Изд-во Пермского государственного педагогического университета (ПГПУ), 2009. 159 с.

Панова Т.Д. Клады кремля. М.: Гос.музей-заповедник «Московский Кремль», 1996. 136 с.

Потин В. М. Причины прекращения притока западноевропейских монет на Русь в XII в. // Международные связи России до XVII в. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 84-115.

Руденко К.А. Великий Шелковый путь и Булгарский улус Золотой Орды: пути культуры // Оазисы шелкового пути: исторические истоки интеграционных процессов в Евразии: материалы VI Международного Золотоордынского Форума «Pax Tatarica: генезис и наследие государственности Золотой Орды», круглого стола «Via Tatarica»: Золотая Орда на Великом Шелковом пути» (Казань, 26-28 июня 2019 г.)/ Отв. ред и сост. И.М. Миргалеев. М., Казань: Исламская книга, Изд-во Института истории им. Ш. Марджани АН Республики Татарстан, 2020. С.903-106.

Рузас В. Серебряные платежные слитки Банка Литвы // Банковский Вестник (Минск), 2006. Лето (Люты). С56-62.

Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М.: АН СССР, 1948. 715 с.

Рыбаков Б.А. Русские карты Московии XV – начала XVI века. М.: Наука, 1974. 111 с.

Савельева Э.А. Формирование этнической территории древних коми-зырян // Этногеографические процессы на Севере Евразии. Сб. научн. тр. Вып.4. Ч.1. Сыктывкар, 2006. С.12-28.

Савельева Э.А. Европейский Северо-восток накануне христианизации // Христианизация Коми-края и её роль в развитии государственности и культуры. (Сб. статей в 2-х томах). Т.1. Сыктывкар, 1996. С.299-311.

Сакса А.И., Таавитсайнен Ю.-П. А. М. Тальгрен и российская археология (по материалам переписки А. М. Тальгрена). СПб: Европейский Дом, 1998. С. 27 — 34.

Спиридонов А.М. Нумизматические источники по истории Приладожья и Обонежья конца I – начала II тыс.н.э. // Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сб.научных трудов. Петрозаводск: Б.и., 1984. С.136-146.

Спиридонов А. М. Города-убежища древней Корелы // Кратк.сообщения. М., 1987. Вып.190. С.49-51.

Спицын А.А. Приуральский край. Археологические розыскания о древнейших обитателях Вятской губернии / Материалы по археологии восточных губерний России. Вып. 1. М.: Б.и, 1893, 136 с.

Талицкая И.А. Материалы к археологической карте бассейна реки Кама [по данным, собранных М.В. Талицким]. Материалы и исследования по археологии Урала и Прикамья. Т.4. МИА № 27. М.: АН СССР, 1952. 227 с.

Татищев В.Н. История Российская. Т.1. Ч.1. М.: Ладомир, 1994. 499 с.

Хан Н.А. Проблемы Исторической Географии Северо-Востока Европы. (О парных категориях исторической науки)/ Научное издание. Монография. Saarbrucken: Lambert Academic Publishing, 2016. 315 с.

Хан Н.А. Динамика исторического процесса или парадигмальное описание военно-политического противостояния Руси и Орды в период до Куликовской битвы, Mauritis: Lambert Academic Publishing, 2020. 238 с.

Хасбулатов Р.И. On Russian economical literature Great silk road is studding historically with modern programmer “One belt – one road”. See: Китай в мировой экономике и мировом бизнесе: монография / под ред. Р.И.Хасбулатова, С.В. Ивановой. М.: ФГБОУ «РЭУ им.Г.В.Плехавнова», 2019. 171 с.

Хвощинская Н.В. Финны на западе Новгородской земли (По материалам могильника Залахтовье). Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 2004. Серия: Тр. Института истории материальной культуры РАН.Т.6. 290 c.

Хузин Ф.А. Некоторые проблемы изучения Камского торгового пути //Камский торговый путь: материалы II Всероссийской научно-практической конференции. Набережные челны, 23 ноября 2018 года (редкол.: И.В. Корнилова и др.). Набережные Челны: Изд-во Набережночелнинского государственного педагогического университета (НГПУ), 2018. С.48-56.

Чернецов А.В. Посох Стефана Пермского Тр.Отдела древнерусской литературы. 1988. Т.41. С215-240.

Эпоха бронзы лесной полосы СССР. Археология СССР в 20 томах. М.: Наука, 1987. 407 с./ Ж.В.Андреева, О.Н бадер и др.

Янин В.Л. Денежно-весовые системы и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода. М.: Языки славянских культур, 2009. 415 с.

Яушева-Омельянчик Р. Монетные гривны (из собрания Национального музея истории Украины) \ Нумiзматика i фалеристика, 1999. № 1(9). С.14-23.

References.

Bauer A.A., Agbe-Davies A.S. Social Archaeologies of Trade & exchange. Exploring Relationships among People. Places and Things. Chicago: Left coast, 2011. 325 p.

Berghaus P., Dolley R.H.M., Linder Welin U.S., Mabner B., Nylèn E., Rasmusson N.L. Gotlands Största silverskatt funnen vid Burge I Lummelunda \\ Gotländiskt Arkiv. 1969. B.41. S.7-60.

The Cambridge history of Russia. Vol.1. From early Russia to 1689 | Ed. M.Perrie. Cambridge un.press, 2006. P. XXII, 777 c., [12] л.

Clarke David L. Analytical archaeology / Second ed. N.Y.: Columbia univer. press., 1978. 526 Pp.

Khan Nikolay. Geographical space as Medium in Archaeology // Theoretical Archeological Group – North America. TAG Toronto. 2017. P.54. http://nkhan.ru/1226-2/ .Utoronto.edu.

Kilger Ch. Hack-silver, weghts and coinage. The Anglo-Scandinavian billon coinage & their use in Late Viking age society Inad G.Wiilams, John Graham-Cambell, & S.M.Sindbak (Eds.), Silver economies, monetization and society in Scandinavian. AD 800-1000 (Aurhus: Aurhus University Press. 2001. Pp.259-280.

Martin J. Treasure of the land Darkness. The fur trade its significance for medieval Russia. Camb. Camb.un.press, 1986. 277 Pp.

Tallgren A. M. Collection Tovostine des antiquites prehistoriques de Minoussinsk conservees chez le Karl Hedmann a Vasa. Helsingfors: Б. и., 1917. 93 Ss.

Tallgren A.M. Collection Zaoussailov au Musee historique de Finlande a Helsingfors. T. 1-2. Helsingfors: 1916. 32 Ss.

Uino, Pirjo. Ancient Karelia: Archaeol. Studies. Transl. Kokkonen Juri. Helsinki: Fin. Antiquarian Soc., 997.Серия: Suomen muinaismuistoyhdistyksen aikakauskirja. № 104. 426 с.

Список публикованных источников.

Археологическая находка // Вятские губернские ведомости. 1889. 30 дек. (№103). -С. 4.

Ник. – Никоноввская летопись \ ПСРЛ. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб.:Б. и., 1897.T.9. VII, 254, (1) с.

НПЛ — Новгородская Первая летопись \ ПСРЛ. Т.3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов.(Под.ред. А.Н. Насонова). М.: АН СССР, 1950. 640 с.

Российская газета. URL: http://www.rg.ru

Список сокращений.

НПЛ — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.

ПСРЛ — Полное собрание русских летописей, изданное по высочайшему повелению Археографическою комиссиею. СПб.

[1] Эрмитаж активно публикует культурные ценности. См.: [Оятева, Игнатьева, Белавин, 2009], о чем речь пойдет ниже.

[2] О нем см.: [Сакса А.И., Таавитсайнен Ю.-П., 1998. С. 27 – 34].

[3] См.: Российская газета. URL: http://www.rg.ru rg.ru/2013/07/31/rg-pfo/klad-anons.htm/ .

[4] Речь может идти о создании специальной лаборатории, где изучалась бы древняя металлургия, металлообработка — цветная для начала — с соответствующим оборудованием и штатом.

[5] Вместе с тем, работы по локализации литья данного типа слитков могут быть перспективны – от восточной Польши, Полоцка, Смоленска и в том же Чернигове, если будут доказаны как по топографии, так и по финансовым потокам. Во всяком случае присуждать эндогенность этого инструмента Черниговской земле лишь по месту первой находки не было бы понято научной общественностью немедленно.

[6] http: //rodnaya-vyatka.ru/places/105398. Дата обращения 28,09,2021.

[7] А.А. Спицын записал предание, согласно которому вятская чудь располагала в составе своего благосостоянии золотом и серебром. [Спицын, 1893. С.68].

[8] Не следует данную сентенцию воспринимать как упрек –археологам заботы нумизматов были «не по теме». На самом деле метрология рассмотренного памятника Чигироба 1914 г., еще ждет своего исследователя. Согласно последним архивным данным, Императорской Археологической комиссии (СПб) тогда в 1914 г. в с.Чигироба были найдены помимо китайского ямба, монетной гривны, также и фрагменты серебряных (?) сосудов [Длужневская, 2007. С.132-133].

[9] Только тяжелые слитки ромбовидного типа были найдены в составе тверского клада 1906 г. [Потин, 1961.С. 108–109; Бауер, 2013. С.53, 75], позволяющие утверждать о киевском происхождении данной части клада

Аннотация.

Кочевые слова.

Благородности.

Вариант окончательный. 41929 знаков и пробелов.7 иллюстраций. Редакторы соответствующих журналов могут не бесп. В течении нескольких дней.

/ Табл. 1. Плющеные гривны Пермской земли.

	Место находки, год	Вес (г)	Длина (мм)	Примечание
1.	*Дер. Масленнкова Кайгородской вол. Слободского у. 1890 г.*	*196,4*	147	Инв.№ ОН ГЭ -495; Сотникова, Спасский. С56. № 22; Бауер Н.П., 2013, с.65-66, № 88; с.67, табл.5, № 2; Котляр Н.Ф. , 1996. С138. № 69; 141.
2.	*Там же 1900 г.*	*192,34*	135	Инв.№ ОН ГЭ -496; Сотникова, Спасский. С56. № 23; Бауер Н.П., 2013, с.66, № 89; с.67, табл.5, № 3; с.140 табл (tafl. IV; Котляр Н.Ф. , 1996. С138. № 70; 141; Талицкая И.А., 1952. С185. № 1435.
3.	*Село Чигироба Чердынского у. Пермской губ. 1914 г.*	*199,42*	122	Инв.№ ОН ГЭ -497; Сотникова, Спасский. С56. № 24; Бауер Н.П., 2013, с.65, № 87; с.67, табл.5, № 1; Котляр Н.Ф. , 1996. С138. № 71; 142. Талицкая И.А., 1952. С166 сл. № 1269; Даркевич В.П., 1976. С32.

Рис.3. Плющеные гривны: а, б — из д.Маслнникова 1896 г. (Табл.1. № 1); в, г – из с.Чигироба 1914 г.(Табл.1. № 3).

Киевский клад Мышеловка 1896 г., состоящий полностью из слитков изучаемого здесь типа, выдал ВН 198 г., отмеченной Н.П. Бауэром по 10 слиткам [Бауер. С69. № 93], позволивший утверждать, что здесь сокрытая дань Сараю. А, как известно, Киевская земля стала платить дань монголам с 1245 г. Точно также поступали и в Черниговской земле, где известен клад, состоящий из 3 слитков подобного типа и ромбовидного: (Чубарово и Мамекино [Яушева-Омельянчик, 1999. С.19, 23, табл.7 от 1907 г.].

Вместе с тем, западноевропейские денарии проникали на Вятку, т.е. запашную часть ВКА, согласно топосведениям Е.Ю. Моекеровой эпизодически. Последнее дает основание предположить о том, что появление слитков того или иного типа, включая плющеные гривны «черниговского» типа – новый иной этап насыщения серебром населения ВКА.

Русский север осваивался т.н. «северным интернационалом», куда входили славяне, финны, балты.

Согласно кладу Бурье I (Burge) 1967 г., фотографии слитков, из которого были

Рис.4. Клад Бурье I. 1967 г. (о.Готланд Швеция). /By Berghaus P., Dolley R.H.M., Linder Welin U.S., Mabner B., Nylèn E., Rasmusson N.L./.

Экзогенность плющеных гривен находит подтверждение в разбросанности не столько проб драгметалла, сколько отсутствии инвариантности состава расплавов слитков, что видится по работе [Яушева-Омельянчик, 1999. С.18] – в том же кладе Мышеловка, в то время как слитки киевского типа имеют относительно ровный состав расплавов. А это имеет историческое значение больше, нежели история металлургии Древней Руси, т.к. шестиугольные слитки –фиатные эндогенные деньги Киевской Руси. Историки должны понимать, что это – западня, западня другой науки –технологии и металлургии.

Далее, остановимся на топографии находок. Изучение архивных, библиографических, а тажке топографических материалов, имеющихся, впрочем, в сети, показало, что деревня Масленникова, к сожалению, ныне не существующая, находилась на Каме, а не на Вятке, что вызвало чувство легкого огорчения, и, хотя,[5] административно деревня располагалась в пределах Вятской губернии – Кировской области, интерес к находкам не иссякает. Деревня с именем которой связываются находки плющеных гривен располагалась на левом берегу р.Кама в 3,5 верстах от совр.населенного пункта Кай по правую сторону от Кайско-Глазовского дороги, в направлении к Чепце (Рис.4).

Теперь сделаем небольшое отступление. У д.Маленникова были сделаны находки двух плющеных гривен со средним весом 194,37 г.(табл.1: 1, 2), что, несмотря на некоторую ущербность с точки зрения теории средних чисел позволяет оперировать этими данными, имея ввиду, хотя бы то обстоятельство, что выделенная ВН есть отражение местной автохтонной весовой нормы. Если сюда прибавить тот факт, что средний вес двухслитковго клада Чигироба 1914 г., составляет аналогичную величину, то остаётся предположить, что на верхней Каме родственные племена обменивались серебром,[6] а сам процесс разноса плющеных гривен «в розницу» не есть экстраординарное явлением. Согласно А.А. Бауеру и А.Агби-Дэвис, интерпретационный уровень поваляет сделать определенные выводы, как в сфере социальной стратификации общества, так и в области культурогенеза [Bauer A., Agbe-Davies A., 2011, p.201-202]. Публикуемые артефакты – материальные свидетельства самые поздние из всех известных в ареале их выпадения. В силу развитости общественных отношений они по факту подтверждают внутрирегиональную торговлю причем, бесспорно, социальных элит не, только по функционалу власти, но по рангу имущественных отношений, а также поддержку прежних культурно-коммуникационных стандартов сложившихся с эпохи викингов.

С целью актуализировать дальнейшие метрологические исследований в регионе ВКА нельзя не обратить внимание на Аниковский клад 1909 г., найденный у д.Больше Аниковская Чердынского уезда Пермской губернии, где два слитка неизвестной формы показали веса 537 и 346 г. [Даркевич, 1976. С.28 сл.], соответственно. Суммарный вес, составляющий 883 г., позволил провести предварительные измерения ВН, когда 4,5 кратность вывела на таковую равную 196,22 г. Полученный результат наиболее ранний в ВКА, а если бросить беглый взгляд на состав этого изумительного памятника, где центрально азиатское блюдо с батальным сюжетом сочетается с шейными украшениями т.н. глазовского типа, веса которых неопубликованны, то нетрудно сделать заключение еще раз подтверждающее шведское происхождение весовой нормы равной 196,5 г.

Однако наличие массовых находок гирек самого разного калибра, обобщенных в свое время Р.М. Валеевым, позволило обнаружить едва ли не однозначные совпадения. На самом деле Волжская Булгария не столько торгово-порседнический, а и распределительный центр, где каждый торговал по своим представлениям, измерениям, денежно-весовым нормам, наконец. Коллекции татарских археологов изобилуют артефактами, составляющую материальную денежную культуру региона, в значительном числе которых предметы торгового инвентаре – гирьки, торговые пломбы и т п. Так вот: здесь был сделаны находки как гирек, так и пломб-грузил весом 1,95 и 19,5 г.[Валеев, 1995. С.88, 142. № 18; с.155. С30, 31], которые не столько адекват ВН 196-197 г., а 194,7, что предполагает установление какой-то новой счетной единицы денежное обращения, получивший распространение в ВКА.

В этом парадоксально ничего не подразумевается. До сих пор наука располагала только этнологическими разработками о денежном счете автохтонного населения и исследуемый в данной статье материал позволяет поставить вопрос об археологической составляющей процесса. Талицкая сообщает о неопознанной вещице из серебра весом 72 г., из Масленниковой, а это позволяет предположить о находках с верхокамья со средним весом серебряных изделий равных 153 г. Несмотря на возможность соотнесения с разрядом киевских т.н. «легких»» слитков с ВН 140-153 г. [Комар, 2017. С.240-246], подобное «предприятие» выглядело бы умозрительным. Как известно в Ягошурском кладе куфических монет 9 в.имеется слиточек весом 76,77 г. (18 золотников по: [Спицын, 1893. С.79]. И это выглядело бы случайностью, но вспоминав, что еще В. Хинцем отмечена ближневосточная стеклянная гиря весом 76,23 г., удвоение значений веса которых, дает нам результат 153,54 и 152,46 г, соответственно [Хан, 2016. С.46-48, 104-106]. Стало быть, диапазон ВН 150-153 г.- есть значение автохтонной нормы, сопряженной, разумеется, с международными арабскими, византийскими.

Рис.7 Карта-схема распространения шагающего животного на основании (по Белавину, Крыласовой).

В период бронзы в связи с возрастающей специализацией торговли как особого вида деятельности, прежде всего с ее территориальным размахом, появляется и приобретают значение торговцы-порседники, пишет В.М. Масон. Далее со ссылкой на Г.Чайдла и Дж.Кларка исследователь отмечает, что «тогда /в эпоху бронзы –Н.Х./ в Европе были широко распространены своего рода торговцы-кузнецы, погребения которых с соответствующим инвентарем мы встречаем в самых разных областях.» [Массон, 1976. С89]. Данное мнение, как блестящее, эмпирическое обобщение, не столько применимо в качестве познавательного инструмента, сколько в виду возможности омоложения явления – вспомним про «бродячих торговцев» — предоставляет возможность интерпретации древнеудмуртских гривен, известных археологии как «гривны пермского типа» (ГПТ). Что касается однотипности артефактов в эпоху бронзы –культур боевых топоров, шнуровой керамики и др. специалисты объясняют расширением ойкумены [Tallgren, 1916. S.10. Fig. 3, 4; Tallgren, 1917. S. 8. Fig.5; Clarke, 1978. P.309-310, fig.71; Эпоха бронзы лесной полосы СССР, 1987. С.56 сл, 58 спр.].

В этой связи, находки плющеных гривны с однотипным орнаментом манси на берестяном сосуде не что иное как этнокультурная идентичность, продемонстрированная археологически есть отражение разных сторон – поливариантность денежной культуры населения по обе стороны Урала. [Бауер; 2013. С.180; Хан, 2016. С.47].

Наличие в денежное обращении северных русских княжества, прежде всего Новгородской земли 2 типов названых денег, позволяет заключить, что один из таких типов был привозным, импортируемым, но, делаем мы замечание-ремарку — в эпоху металлического денежного обращения для серебряного баланса в условиях отсутствия горнорудной базы импортные деньги в избытке здесь не были, тогда как прекращение привоза сказывалось отрицательно, т.е. повлияло на макроэкономические показатели.

Подытожим. Введенные а данной работе в научный оборот слитки – плющеные гривны Пермской Земли были принесены из финно—сканданавского мира в результате миграции населения со своими производственными навыками в технологической культуре литься слитков, что отразилось на орнаментации изделий, имеющие аналогии в среде автохтонного финно-угорского мира. Здесь они стали обращаться по местным денежно-весовым нормам, выпали в клады в середине 13 в. Последнее предполагает дальнейшее изучение памятников денежного обращения в данном регионе.