Стендовый доклад на эрмитажевской конференции: «К ВОПРОСУ О НАЧАЛЕ ПЛАТЕЖНОЙ СИСТЕМЫ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА».

К ВОПРОСУ О НАЧАЛЕ ПЛАТЕЖНОЙ СИСТЕМЫ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

Н.А. Хан (Москва).

Деньги, в том числе, и в эпоху металлического обращения, имели определенную сферу применения в торговых операциях и неторговых  операции. Последние  наиболее характеризуют денежное хозяйство и  отражают более высокий уровень товарно-денежных отношений с использованием тех или иных денежных средств. Использование иностранной валюты для внутреннего денежного обращения в истории экономки явление широко распространенное.

Примято считать, что наличие кладов для металлического денежного обращения представляет собой документирующее начало для обоснования существования денежного обращения. Однако  создавало ли в частности такое наличие начало платежной системы или образовали пришлые деньги платежную систему, под которой в будем понимать как движение денежных средств, связанные с неторговыми операциями: от сборов даней, податей и контрибуций — до вкладов в монастыри (Михалевский, 1948). Историческую канву даннических отношений восточных славян исследовал И.Я. Фроянов (1996).

Староладождский клад с датой НМ 170/786-7 г. – документирующий признак существующего денежного обращения (Янин, 1856, с.40-44; Потин, 1970, с.65-66; Носов, 1978, с.100-102; Noonan, 1986; Callmer, 1987, p.186-187; Franklin, Sheparrd, 1996; Лебедев, 2005), начало которого, как сейчас предполагается, относится к 750-м гг. (Кирпичников, 2002). В Поволховье образовался один из первых центров получения и функционирования куфического дирхема как национальной валюты. Он возник, по-видимому, благодаря тесным контактам с населением Прикамья (Хан, 2004, Лебедев, 1985; Савельева, 1996), куда поступали из Центральной Азии и Ирана (Фасмер,1933, с.476; Массон М., 1971; Frye, Henning,  ANS, Note. VII, p.231-238).

Куфический дирхем стал элементом международной финансовой системы, когда перебои с его доставкой способствовали разве что военно-политической напряженности в Европе.

Топография кладов раннего арабского дирхема 9 в., особенно ее ранней части и таковая с кладами римского времени, сведенные воедино, показывают, что они дополняют друг друга (Кропоткин, 1967, карты, с.44). Толкование подобного явления состоит в том, что  римские монеты долго удерживались в денежном обращении Поднепровья вплоть до 8 в., служили ему в качестве не средства платежа и обращения, но эталона обмена, к которому привязывали в ценностном плане собственные квази-деньги. На это наталкивает отмеченные в начале три сферы обращения раннего мусульманского дирхема – Закавказье, Поволховье и Южная Балтия. Последний пункт выпадения раннего арабского дирхема в клады, куда следует отнести и клад Калининград 1945 г. (Кропоткин, 1968, с.76), относящийся несомненно к 9 в. (Хан, 2004, с.26), представляет собой окончание распространения  восточной монеты в Европе, куда она поступила транзитом. Согласно неизвестному арабскому источнику военного характера из географии Русте, купцы в 9 в. следовали следующим маршрутом:  вниз по Днепру, затем по морю до устья Дона, далее к волоку и оттуда по Волге в Хазарию (Мишин, 2002, с.50, 57, 178). Значит монетный поток распространялся  через Дон – Десну – Днепр — Припять – Зап.Буг.

Психологически трудно признать и другой, теоретически возможный путь поступления раннего дирхема в устье Эльбы и Вислы – это путь через Италию и Германию, который как будто может опираться на клад куфических дирхемов, найденный в Италии в конце 19 в. и известный А.К. Маркову (1910, с.108). Но еще труднее документальное признание о возможной части поступления монет в Приладожье из арабской Испании, на чем настаивают У.Линдер-Велин и Р.Хёенинг (Хан, 2009, с.51). Выделение на предварительном этапе хотя бы степени участия монет африканской чеканки в кладах Южной Балтии позволит в сравнении таковым показателем в кладах Восточной Европы (Янин, 1956, с.92; Назаренко, 2001, с.125) представляется актуальным. В самом крупном восточноевропейском кладе, найденного в 2000 г., Козельске (Нунан, Ковалев, 2003), из общего числа монет – североафриканских составило 47% (Там же, с.155, табл.1).

Наличие безмонетного периода в денежном обращении населения Поднепровья, центром которого был столичный Киев (Noonan, 1965 p.101-103; Седов, 1999, с.9-11), имевший постоянные сношения с Регенсбургом, начиная не позднее 843 г. (Голб, Прицак, 1997, с.71), не означает от отказа использования квази-денег. Однако, надо полагать, этот фактор был сопряжен с метрологией обращавшихся монет. Клад Ярыловичи с датой НМ 821 г. на левобережье лишь обогащает картину. Практическая раскладка метрологии кладов со средним весом монет не превышающий вес норматива чеканки денария не смущала исследователей. Оставляя в стороне вопрос о падении веса, хотя бы с точки зрения  стирания в процессе обращения, заметим, что средний вес всех римских монет Средней и Восточной Европы в 20 кладах с 19907 монетами, приведенных В.В. Кропоткиным (1967, с.46), составляет 2,87 г., что ближе не к 3,41 г, а 2,73, т.е. к весу арабского дирхема африканского чекана, составлявшего основу денежного обращения населения Восточной Европы с конца 8 в.

В то же время, термин «бела» записи(6367 г.): «Казаре имаху на Поляхъ и на Севере и на Вятичахъ; имаху по беле веверице от дыма»., следует считать белкой, которую принимают по веверице, т.е. единицами денежного счета. Здесь «бела» — денежный номинал, «купюра» немонетного денежного обращения, олицетворяющая собой шкурку пушного зверька, стоимостью по Бауеру, 1/4 часть дирхема (Бауер, 1937, с.216).

Данное обстоятельство делает возможным перспективное изучение исторических источников (см.: Щавелев, 2003), где выделим духовную первого известного русского денежника – новгородца Климента, в которой после М.Н.Тихомирова осталось наблюдение о характере рода деятельности Климента как сборщика податей: «а на поральское серебро наклада взяти» (Бауер, 1940, с. 176-179; Щапов, 1989, с. 147-149, 189; Хан, 2004а, с.80-88; Янин, 1991), поральское серебро аналогично позднейшему «посошные деньги» (Кулишер, 1925, с.65). Очевидно, соха является основной податной единицей. Следует разделить точку зрения о приравниваемости в расчетах налогооблагаемой базы к сохе: чан, ладьи, сковорода, невод, кузница, лавка и, добавим, деревне.