Очерк 4. Закавказские клады куфических монет первой половины Х в. (Опыт историко-нумизматического изучения).

Н.А. Хан

К содержанию: Очерки распространения куфических монет на территории Восточной Европы в конце VIII – начале XI вв.

В исторической науки большое внимание уделяется источниковедению кладов с куфическим монетами, изучаемые с помощью хронологического династийного и географического состава кладов, основу которого заложил Р.Р. Фасмер (Фасмер Р.Р., 1925. – С. 246–269). Стремление полностью использовать эвристический потенциал куфической монеты, несущей в себе имя, год, место чеканки позволяет ученым выявить состояние  денежного обращения как в странах-эмитентах исламского серебра, так и в странах-потребителях. В начальных пунктах поступления восточного серебра, в частности  в Восточной Европе изменение и, следовательно, обновление хронологического состава происходило быстро вследствие их первичного положения к источнику поступления серебро, тогда как в конечных пунктах подобное изменения менее заметно – здесь характеры клады с большим хронологическим диапазоном. Клады зарывавшиеся местным населением, что доказано Г.Ф. Корзухиной и В.Л. Яниным отражают движение монетного серебра, являвшееся по определению В.Л. Янина монетным потоком, и именно клады, будучи следствием движения такого потока, откладывались «не на торговых путях, а на периферии распространения монетных потоков, в пограничных районах или на переходах из одной системы торговых коммуникаций в другую, характеризуя монетно-денежные рынки» (Фомин А.В., 1995. – С. 71).

Изучение географического составов кладов Х в., проведенных С.А. Яниной – Новгородских (1 и 2 Неревские) (Янина С.А., 1956. – С. 188; 1962а. – С. 293–328) и А.В. Фоминым – Гнездовских (Фомин А.В., 1996. – С. 189) позволило выявить источники поступления – эмиссионные центры – монеты в изученных специалистами кладах, каковых оказалось

3: Маверанахр, Андераб, области Табаристана и Джабала. Материалы кладов, выпавшие на средней и нижней Волге – кладов наиболее близких к источнику поступления  восточной монеты в Х в. показывают о двух монетных потоках – сухопутный и волжский (Хан Н.А., 2001). Последний представлен кладами, состоящими исключительно из дирхемов династии Бувейхидов (Буидов). Исходя из этого, определенный интерес имеют клады, выпавшие, как  на родине-эмитента восточной монеты, так и в самом начале пути распространения дирхема в Европу. Интерес  возрастает в силу того, что как выявлено в советской нумизматике, прежде всего А.В. Фоминым, для конца VIII–IX вв., установлена закономерность соответствия между числом кладов данного времени, выпавших в Восточной и Западной Европы  и Закавказьем и, если  импульс халифатской чеканки 770-х гг. практически целиком осел в Закавказье (Фомин А.В., 1988б. – С. 110–113), нашедшее подтверждение в том, что увеличение экспорта серебра в Восточную Европу прямо сказывалось на числе  закавказских кладов.

Благодаря 9 выпускам серии работ и специальной разработке, посвященной монетам Грузии, – видного советского специалиста по  денежному обращению Закавказья Е.А. Пахомова, а также работам нумизматов Х.А. Мушегяна и И.Л. Джалаганиа наука располагает неоценимым материалом, по денежному обращению данных стран
в IX–Х вв.

Попытаемся выявить некоторые особенности денежного обращения в Закавказье, представленных тремя кладам выпавшие на территории Армении, в районе знаменитого городища Двин; Азербайджане на пути, связанном Южный Азербайджан со средневековым городом Муган. Их хронологическая близость позволяет не только рассматривать их  порознь, но и как единый комплекс, характеризующий состав денежного обращения  в этих странах. /Табл. 1/. Изучение данных источников представляет значительный интерес для отечественной исторической науки в связи с тем, что науке известно по ал-Мас’уди и Ибн Исфендийару о походе русов на южное побережье Каспийского моря в 300/912-913 гг., а также из сведений совершенно независимых друг от друга источников – арабского Ибн Мискавейха и скандинавской Саги об Ингваре путешественнике – когда в 333/944 г. русы под предводительством предположительно киевского князя Игоря  совершили, правда, не очень удачный поход на азербайджанский город Берда’а (Бартольд В.В., 2002. – С. 372–373; Якубовский А.Ю., 1926; Сахаров А.Н., 1982. – С. 96; Новосельцев А.П., 1990. – С. 196; Петрухин В.Я, 1995. – С. 102; 2000. – С. 221; Древняя Русь, 1999. – С. 223–224; Мельникова Е.А., 2001. – С. 48–62).

Таблица 1

Клады куфических монет Закавказья первой половины Х в.
(Мушегян Х.А., 1956. – С. 86–87; 1962. – С. 139–144;
Пахомов Е.А., 1966. – С. 33–62, №№ 2105–2107)

№/№	Наименование клада	Дата ММ	Дата Ст.монеты	Хронлог.диапазон	Кол-во монет (распределено)	Примечание
1.	с.Бзован 1955 г.	324/935-6	179/795-6	50	23 (21)	Арташатский р-н.  Армения (г-ще Двин). ММ: Мадинат-ас-Салам от им.ар-Ради.
2.	с.Банба-ши 1948 г.	342/953-4. Шираз	192/807-8 и 253/867	150 и 89	61(61)	район Массалы, Азербайджан. 2-слойный клад с промежутком 60 лет. ММ: Руки и Адод ад-Дула с хал.ал Мути, Шираз.
3.	мест.Яз-Кираги 1958 г.	342/953-4. 5 экз.	124/741-2	218	ок.300 (225)	Там же у с.Алвади; сасанидские монеты не учитываются. 5 ММ: ал-Басра; ал-Ахваз-Арраджан-Шираз; Нисабур.

Уже предварительное изучение составов кладов показало значительный источниковый потенциал, требующий самого тщательного изучения.  Поэтому в рамках данной работы мы рассмотрим лишь общие вопросы, денежного обращения Закавказья, на основе анализа, а затем и синтеза хронологического, династийного и эмиссионного распределений составов кладов Закавказья. При этом следует пользоваться хорошо апробированной методикой изучения кладов, прежде всего кладов с куфическим монетами, разработанные В.Л. Яниным, доказавшим на основе изучения хронологического состава русских кладов состояние и динамику денежного обращения на Руси, выявивший аналогичные закономерности распространения восточного серебра на основе синтеза методик хронологического и династийного распределений (Янин В.Л., 1956. – С. 69; 121–122). Рассматривая, например, изменения династийного составов русских кладов, В.Л. Янин, в частности, установил, что в процессе перемещения монетного потока в северном  и западном направлениях дальше в Европу в результате внутреннего денежного обращения, он насыщается монетами сменявших друг друга династий на Востоке, которые зачастую перекрывая образовывают «свои неповторимые сочетания монет разных династий»  (Янин В.Л., 1956. – С. 69).

Как установлено, в русском денежного обращения с 10-х гг. Х в. 90% монет составили монеты Саманидов, на втором, начиная с 30-х гг. – Бувейхидов и Зияридов (Янин В.Л., 1956. – С. 122, 136), называемая в западной историографии «Саманидской эрой» (Noonan Th.S., 2000. – Р. 383, 384).

Несмотря на принадлежность кладов к разным денежным рынкам, что устанавливается топографически – их образование следует рассмат

ривать как депозиты, характеризующие постепенное обновление-накопление денежных средств местным населением – в предгорьях Арарата и Муганской равнины /Табл.1; Рис. 1/, происходящее по нашему мнению на одних в тех закономерностях, связанных, как отмечено А.В. Фоминым  на мощности стартового импульса чеканки в городах-эмитентах куфической монеты.

Рис.1. Карта-схема поступления серебра в Закавказье в первой половине Х в.

а – монетные дворы;

б – клады: 1 – Бзован; 2 – Яз-Кираги; 3 – Банбаши; 4 – Красный десант.

в – направление бувейхидского потока;

г – путь монет Андераба  на Запад в конце IX в.;

д –  направление тахиридского потока ;

е – путь монет клада Красный десант;

ж – путь саманидского дирхема на Запад;

з – путь грузинской монеты.

В триаде Закавказских кладов кл. Бзован /Рис. 1, 1; 2/ самый ранний ММ-324/935-6 гг. – представлен безусловно чеканом Аббасидов. Монеты младшей хронологической группы (ХГ) составляют 12 экз.(57%) имеют 4-х кратное превышение над предшествующей хроногруплой, являются здесь определяющими, подтверждая, к тому же, мысль о мощном всплеске эмиссии монет халифскими монетными дворами в период 927–936 гг. Если в предшествующие ХГ, кроме младшей  столица халифата выпустила едва 10% всего денежного обращения, отложившегося в кладе Бзован, то в младшей  группе монет – имеется ввиду аббасидский чекан – Мадинат-ас-Слам отчеканил половину всех выпущенных монет – насколько это соответствует реальному положению посмотрим в сравнении с другими кладами1.

Рис. 2. Клад Бзован 1955 г. (Армения). Хронолого-династийное распределение.
(21 монеты по Е.А. Пахомову и Е.А. Мушегяну)

Весьма интересными представляется изучение синхронно выпавших азербайджанских кладов Банбаши и Яз-Кираги с датой ММ 342 г. /Рис. 1. № 3, 2/. В русском денежном обращении синхронные клады, как установил В.Л. Янин (1056, с.66), имеют разный хронологический спектр, что позволило, в свою очередь А.В. Фомину (1983а. – С. 77–79) выявить типологию данных кладов, которая адекватно  увязывается с моментными потоками.

В кладе Банбаши 1948 г. представлены в основном монетами трех династий Аббасидской (39 монет ММ 328 г.х. – Мадинат-ас-Салам), Буидской (12 монет. 325–342 гг. ММ Шираз) и Саманидами (5 монет. 324–330 гг. ММ – ал-Мухамадия). /Прочие – 5/. /Рис. 3/.

Рис. 3. Клад Банбаши 1948 г. Хронолого-династийное распределение

Согласно методике анализа хронологического состава кладов с куфическими  монетами, разработанной В.Л. Яниным (1956. – С. 65–66), отсечем старшие монеты, отчеканенные 191–253 гг.х., которые рассмотрим отдельно. Три младшие хронологические группы клада Банбаши, насчитывающие 38 монет составляют около 62,28%, характеризуют наиболее динамично изменяемую часть клада. При этом обращает внимание на превалирование средней группы над  собственно младшей как 19/8 (2,375). Но, если мы рассмотрим постаббасидскую часть клада, то налицо превалирование младшей ХГ над предшествующей, представленной в данном кладе монетами Буидов перед чеканом Саманидов. Однако, это не повлияло на общую картину клада и позволяет высказать предположение о транзитности саманидской чеканки в данном районе Закавказья при затухающей чеканки Аббасидов.

Топографическая ситуация с кладами Азербайджана позволяет утверждать, что кл. Яз-Кираги /Рис. 1, 2/, как северный был более зависим от близлежащего источника пополнения монеты – его хронологический диапазон и насыщенность редкими монетами Умера, Веджихидов Омана2, при превышении младшей хроногруппы над предшествующей, что в сравнении с кладом Банбаши и учетом топографии, взаимного расположения позволяет предположить о транзитности бувейхидского и, прежде всего, саманидского чеканов, отложившихся в кл. Яз-Кираги. (При постепенной как и в вышерассмотренном кладе затухающей чеканки  династии Аббасидов). /Рис.4/.

Рис. 4. Хронолого-династийное распределение клада Яз-Кираги 1958 г.
(Азербайджан). (В процентах к общему числу монет)

В этом убеждает изучение младшей ХГ постаббасидской части клада Яз-Кираги /табл. 2/, где данная хроногруппа 64 монеты составляет в Таблица 2. Соотношение бувейхидской и саманидской составляющих закавказских кладов (в процентах к числу монет в составляющей), рассматриваемой части клада 70,33% и превышает над предшествующей ей группой 19 (20,11%) монет преимущество в 3,36 крат.3

Династийное распределение	313–322	323–332	333–342 гг.	Число монет в данных ХГ (в %%)
Бувейхидский чекан клада. Яз-Кираги.	0	7(7,69)	40(43,95)	47(51,65)
Саманидский  (Яз-Кираги)	8(8,79)	6(6,59)	15(16,48)	29 (31,87)
«Малые» династии кл.Яз-Кираги	0	6(6,59)	9(9,89)	15(16,48)
Всего постабб. чекан Яз-Кираги	8(8,79)	19(20,88)	64(70,33)	91(100%)
Бувейхидский чекан клада.Банбаши	0	6(30,0)	6(30,0)	12(60,0)
Кл.Банбаши. Саманиды	0	5(25,0)	0	5(25,0)
«Малые» династии кл.Банбаши.	1(5,0)	0	2(10,52)	3(15,0)
Всего постабб. чекан кл.Банбаши	1(5,0)	11(55,0)	8(40,0)	20(100%)
.Итого: постабб. часть двух каладов	9(8,01)	30(27,03)	72(64,86)	111 (100%)

Вернувшись несколько назад, рассмотрим хронолого-эмиссионное распределение клада Яз-Кираги /Рис. 4/, воспользовавшись методикой В.Л. Янина, памятуя о том, что клад является двучастным и обстоятельства находки не позволяют быть полностью уверенным том, что перед нами  один клада, а не, скажем, – два. Итак, рассматривая распределение на Рис.3, можно выделить 4 ХГ клада (помня при этом о разрыве между 197 и 252 гг.х.). 1. старшая группа монет – до 197 г.х.; 2 средние: в диапазоне 253–283 г.х и 283–313. И, наконец, младшая 4-я ХГ монет клада Яз-Кираги с диапазоном чеканки 313–342 г.х.

Сопоставляя графики хронологических распределений кладов Банбаши /Рис. 3/ и клада Яз-Кираги /Рис. 4/ нетрудно убедиться, что даже чисто внешне последний клад в силу большого числа отложившихся в нем монет выглядит внушительней. Подобное впечатление, однако, не должно заслонить от нас того факта, что графические слепки кладов, представленные на иллюстрациях позволяют высказать предположение об однотипности образования данных депозитов и состояние денежного обращения в Закавказье, что в свою очередь, позволяет заключить о том, что, во-первых, лакуны в графиках распределений обозначают не что иное как особенности денежного обращения в Закавказье, и, во-вторых, нумизматика располагает сведениями только о двух кладах Азербайджана.

Понятно, все вышесказанное демонстрирует огромный эвристический потенциал методики анализа кладов.

Одной из особенностей состояния денежного обращения Азербайджана, что вытекает из анализа хронологического состава кладов, является то обстоятельство, согласно которому старшие монеты, т.е. монеты, выпущенные до 253 г.х. сами выступает в роли первичного депозита по отношению  к основной, определяющей по В.Л. Янину, группе монет, т.е., они прямо не участвовали в денежном обращении, являясь его «реликтами», требующие специального изучения. Таким образом, определяющий состав денежного обращения укладывается, в рамках используемой методики, в хронологическом диапазоне равный 90 лет. В плане общей характеристики клада Яз-Кираги, остается добавить, что группой монет, олицетворяющей собой обновление  хронологического состава денежного обращения, являются монеты, выпущенные в последнее 30-летие, предшествующие младшей монете и, прежде всего, младшая ХГ.

Младшие монеты /5 экз./ клада Яз-Кираги 342/953–954 г. – это, прежде всего, монеты Бувейхидов с географией чеканки самой отдаленных провинций Ирана  и Ирака – города Персидского залива – ал-Басра – Ал-Ахваз – Арраджан – Шираз. Их монеты хорошо известны по кладам Восточной и Северной Европы. Обращает на себя внимание саманидский дирхем нишапурской чеканки также 342 г.х.. Эта монета вкупе с другими маверанахрскими монетами Самаркандской в прежде всего эмиссии  демонстрирует наличие торгового пути из Согда и Чача на Ближний Восток, где, быть может в ал-Мухамадии они также как и последние буидские монеты закавказских кладов монеты и были приобретены. Т.О. саманидские монеты восточной чеканки демонстрируют наличие функционирование весьма значительного отрезка Великого шелкового пути, как видно из материалов данных в первой половине Х в., также как и впрочем, младшие буидские дирхемы – пути с берегов Персидского залива в предгорья Кавказа.

Поскольку на изменение состава денежного обращения,  наибольшую  роль играли эмиссии новых династий  Бувейхидов (Буидов) и Саманидов, выделим их монеты, представленные в трех последних ХГ азербайджанских кладов в отдельное распределение, представленное в табл. 2.

Как видно из таблицы 2, наиболее подвержены изменениям оказались две младшие группы монет – при практически полном отсутствии аббасидского чекана монетный фонд обновлялся за счет притока бувейхидских, прежде всего, и саманидской монеты. Отметим полное отсутствие в младшей хронологической группе в постаббасидской части клада Банбаши монет Саманидской державы, тогда как ее процент в предыдущей группе составляет почти 50%.

Если в средней ХГ кл.Банбаши саманидские монеты составляют почти половину при полном отсутствии  таковых в мл.ХГ, то в последней ее отсутствие не смог компенсировать чекан местных династий. А с учетом одинакового поступления дензнаков Бувейхидов – младшая ХГ клада Банбаши не стала превалирующей.

В тоже время «прирост» Буидских монет в мл.ХГ в сравнении с предшествующей ХГ составляет 0,75 против 0,545  (по отношению к числу монет в конкретной ХГ), что сделало клад Банбаши консервативным и прирост новых монет едва достиг 72,7%

Соотношение двух мл.ХГ клада Яз-Кираги демонстрирует совершенно иную картину Здесь отмечается интенсивное поступление всех без исключения монет правящих династий, а чекан Бувейхидов достиг 50% всего объема обращавшихся монет двух последних десятилетий. При этом соотношение мл.ХГ к ХГ ей предшествующей как 3,36 демонстрирует фиксацию транзитного саманидо-бувейхидского потока.

В дополнение к табл. 2, приведем суммарное соотношение монет, распределенных по династийному составу трех младших ХГ азербайджанских кладов. Из 111 монет – 18 (16,21%) составили монеты малых династий; 34(30,63%) – саманидские и 59(53,15%) – эмиссия Бувейхидов, показывающий активное присутствие саманидского чекана на рынке Северо-Западного Ирана и Азербайджана

Мл.часть Банбаши показывает, что до данного  потребителя металла характеризовалось внутренним обращение, при быстром прохождении новейших монет, отложившихся в кл. Яз-Кираги, что свидетельствует о

разных емкостях денежного рынка, представленные рассмотренными памятниками.

Постаббасидская часть клада Яз-Кираги составляет 91 монету из 225, тогда как подобная составляющая кл. Банбаши – 21 из 61, что позволяет вывести соотношения смены состава денежного обращения, представленного данными материалами как 0,4 и 0,34 соответственно. Полученный результат сделан на основе изучения смены династийного состава кладов, что предполагает, в дальнейшем рассмотрение данного  вопроса на основе изучения  смены хронологического состава данных кладов.

Превышение постаббасидской чеканки в кладе Яз-Кираги в сравнении с Банбаши позволяет утверждать, что импульс чеканки как бувейхидской, так и саманидской прошел через кл.Банбаши транзитом и аккумулировался в Яз-Кираги. Сказанное позволяет сделать предположение, состоящее в том, что в данном кладе был зафиксирована часть монетного импульса, проследовавшего транзитом через Муганскую равнину и далее в равнину Ширванскую. Следовательно, есть основания говорить о монетном импульсе в странах халифата в десятилетие, предшествующее 342/934 г. – наличие ММ самых удаленных эмиссионных центров – бувейхидского Ирана – Басры, Арраджана, Ахваза и Шираза и отсутствие промежуточного звена говорит о площади охвата и снижении значения Багдада, который уже к этому времени потерял значение финансовой столицы Халифата – чеканка все более дифференцировалась по отдельным провинциям и отражала не только теократические, а скорее центробежные в плане политики тенденции в Западном Иране, но и  экономический развал, который, вместе с тем, был детерминирован торговлей с Севером.

Согласно В.Ф. Минорскому (Минорский В.Ф., 1963, с.196), приведшему данные арабского энциклопедиста ал-Мас’уди (ум.в 956 г.)  на Востоке ценились шкурки лисиц «ценою в 100 динаров или даже больше. Арабские и персидские цари гордились мехами, и немыслимо было, чтобы царь не имел кафтана или шубы, подбитые этими лисицами бургаси»4. Они доставлялись на Передний Восток посредством Хазарии в том числе и через Дербент (Минорсий В.Ф., 1963, с.87; Новосельцев А.П., 1990. – С. 116, 196), который являлся торговым соперником Итиля (Коновалова И.Г,  1997. – С. 25)5.

Нишапурская ММ клада Яз-Кираги отражает путь саманидской монеты, документируемый дирхемами, прежде всего самаркандской эмиссии 333–341(?)/945–952 гг., которой в Закавказье шел через Бухару – Мерв – Нишапур – Джурджан (?) – ал-Мухамедия – Ардебиль. В обоих азербайджанских кладах, напомним ММ является дирхем эмитированный в Ширазе. Отсутствие новых монет Саманидов в кл.Банбаши, при наличии монет чекана Мухаамадии (вкупе ММ Шираза) и, наоборот, присутствие новейших саманидских монет в кл. Яз-Кираги, свидетельствующие о транзитном прохождении новейшего саманидо-бувейхидского потока, позволяет высказать предположение о разных сегментах денежно-монетных рынков, служившие источником возникновения кроющих частей азербайджанских кладов.

Наконец, рассматривая соотношения бувейхидского и саманидского чеканов – нетрудно заметить превалирование чекана первого,  легко объяснимого географической близостью монетных дворов-эмитентов.

Значительный интерес представляет аббасидская часть кладов, которую как представляется, следует охарактеризовать  совместно. /Табл. 3/.

Таблица 3

Аббасидская составляющая Закавказских кладов*

Клады	313–322	323–332	333–342	Кол-во монет
Бзован	2(9,5%)	3(14%)	11(55%)	20
Банбаши.	3(7,69)	10(25,64)	8(20,51%)	39
Яз-Кираги	13(10,5)	34(27,44)	21(19,95)	124
Суммарно	55(30,05)	28(15,3)	1(0,54%)	183

• Хронология кл.Бзован должна быть смещена на 2 десятилетия в сторону удревнения.

Предпримем попытку объединения трех младших  ХГ кладов в целях типологического истолкования динамики денежного обращения закавказских кладов, представленные последними аббасидская  монетами. Учитывается при этом распределения двух поздних кладов, имеющие практически паритетные соотношения в названных ХГ. /Рис. 5; табл. 3. № 2, 3/, поэтому мы объединили монеты кладов аббасидской династии в три последние ХГ, представленные в табл. 3, включая и аббасидскую составляющую клада Бзован. Последний включен с целью выяснения общей результирующей составляющей аббасидской чеканки, выпавших в кладах на периферии халифатского мира в момент ухода с политической сцены багдадских халифов в сферу теократии. Полученный, таким образом тренд, как представляется, отражает последний всплеск чеканки Аббасидов, достигший подножья Большого Кавказского хребта, последовавшего в 312–322/924–935 гг. Сделанное наблюдение позволяет утвердиться во мнении о фиксации весьма значительного стартового импульса, отложившемся в кладе Бзован.

Рис.5. Аббасидская составляющая Закавказских кладов 1-й пол. IV(Х) в.
(183 монеты).

На оси Y (сл.) указано количество монет – им соответствует график
в столбиках; на второй оси Y указаны процентные соотношения –
им соответствуют линии графиков. Тренд линейный.

Мл.аббасидская группа кл.Яз-Кираги представлена всего одной монетой чекан Мосула 333 г.х., являющейся последней в аббасидской чеканки, представленной в закавказских кладах. Ее отношение ко всему аббасидскому  составу клада составляет 0,54, который мы и приплюсовали к хронологической группе ей предшествующей. В результате этого мы имеем процентные соотношения трех младших ХГ клада Яз-Кираги, – представлены а табл. 3.

Материалы табл. 3 следует рассматривать вместе с данными диаграммы «Аббасидская составляющая закавказский кладов 1-й половины Х в.» /Рис. 4/, где с учетом хронологического смещения данной династийной группы монет клада Бзован, вызванного тем, что он старше муганских на 20 лет, фиксируется (исключая старшие монеты) два экстремума, означающие всплеск эмиссии  аббасидских монетных дворов: 1. В 283–292 гг.х. и 2. в 313–322 гг., причем, последний всплеск самый мощный, составивший более 30% всей аббасидской чеканки, отложившейся в закавказских кладах (Табл. 3; 4)6. При этом принимаем во внимание, что младшая ХГ данной составляющей кл.Бзован составляя 55% данной части клада – имеет почти 4-х кратное превышение над предшествующей хроногруппой монет, что по аналогии позволяет сделать предположение о весьма быстрой смене состава денежного обращения к моменту выпадения данного депозита, характеризующее в тоже время кл. Бзован как клад моментального накопления на дату 324/935-6 г.

Вернувшись к анализу данных, полученных в результате графической интерпретации аббасидской чеканки  в кладах, выпавших в Закавказье, нетрудно видеть на основе графика, обозначающего процентное соотношение к общему итоговому показателю (183 монеты), к каждой хронологической группе, что до самого мощного всплеска чеканки, приходящегося на 313–322 г.х., происходило плавное повышение объема выпуска монет халифатскими монетными дворами. В последние два десятилетия, предшествующие дате ММ азербайджанских кладов, что наглядно отражает диаграмма, процентное соотношение аббасидских монет обвально сошло на нет. Однако тот же тренд, выявленный по показателю % к итогу, определенно демонстрирует, что денежное обращение с прекращением чеканки Аббасидами дензнаков не привело уходу  монет из денежного оборота. Более того, тенденция тренда свидетельствует о повышении в хронологической перспективе роли аббасидских монет по крайне мере вперед еше на одно-два десятилетия после даты «младшей» аббасидской монеты, эмитированной в Мосуле в 333 г.х., которая отложилась в кладе Яз-Кираги.

Монетный материал, отложившийся в кладах Азербайджана, позволяет реконструировать некоторые аспекты политической истории Ближнего и Среднего Востока, и еще в полной мере не был изучен. Данные нумизматики позволяют выявить и такие, причем, весьма важные научные факты, неизвестные ученым по данным нарративных источников. В частности, о Веджихидах Омана, стало известно только благодаря большой работе Е. Цамбауэра, использовавшего Инвентарный каталог восточных монет Эрмитажа (Zambaur E., 1955. – S. 127). В кладе Яз-Кираги Е.А. Пахомов выделил дирхем Веджихидов Омана. Он выпущен Мухаммедом б. Юсуфом в 335/946 г. (Пахомов Е.А., 1966. – С. 51).

Следует заметить, что в Х–XI вв., на фоне распада Халифата четче, чем прежде происходит разделение светских и духовных сфер жизни, выделение светской власти, пишет М.Б. Пиотровский (1987. – С. 13). Халиф

в Багдаде в X–XI вв. теряет значительную часть светской политической власти, ее как бы перенимают у него султаны, сначала Буиды, а потом Сельджукские. На разных уровнях расцветает институт султанов – полновластных светских правителей, заключает исследователь (Пиотровский М.Б., 1987. – С. 13).

В истории Арабского халифата Х в., как известно, характеризовался сменой власти багдадских халифов на династии, родиной которых были прикаспийские горы Горгана и Дайлема, что позволило В.Ф. Минорскому назвать данный процесс как «дейлеметская интерлюдия» (Босворт К.Э, 1971. – С. 138)7. Основатели крупнейшей ближневосточной династии Буиды (Бувейхиды) получили известность, находясь на службе также у дейлемитской династии Зияридов. Но, быстро отстранив оных – оставив им только горы Табаристана – три брата Абул-Хасан-Али, Абул-а-ли ал-Хасан и Абул-Хасан Ахмад в 320–324 гг. стремительно захватили весь Западный Иран8. Материалы кладов Азербайджана показывают нам монеты битые от имени Али Бувейха с 324 г.х. (старшего из братьев), чеканка который начал осуществляться, на что следует обратить внимание, в Юго-Западной провинции Фарс – г. Ширазе  (Пахомов Е.А., 1966. – С. 52–53).

География чеканки ранних Бувейхидов позволяет общих чертах наметить постепенное расширение влияния, не доходившая, однако, до Севаеро-Западного Ирана. На момент выпадения кладов Муганской равнины основной базой рассматриваемой династии служили южноиранские и ижно-иракские города Басра – Ахваз – Арраджин – Шираз9.

Ал-Масуди сообщает о более раннем выступлении дайламитов, чем имеющийся монетный материал, что позволяет с нумизматическими данными прояснить факт начала буидских эмиров, прямо скажем, в противоположной от исконной родины дайламитов на берегу Персидского залива. В 317/929-930 гг. дайламеты захватили центральные города Ирана и тогда ал-Муктадир обратился к Насру б.Ахмеду (914–933), уже владевшему Хорасаном, который быстро очистил от дайламетов и занял города Табаристана, Рей, Джурджан, Казвин, Занджан, Абхар, Кум, Хамадан и ал-Карадж (Микульский Д.В., 2002. – С. 556–557).

Саманиды, пишут С. Франклин и Дж. Шепард, проводили политику, направленную на регулирование торговли, направив, например, в 910 г. в Багдад множество мехов, включая соболей (Franklin S., Shepard J., 1998. – Р. 64).

Есть, вероятно, смысл предположить, что халиф ал-Муктадир отправил посольство под руководством С(а)усана ар-Раси10 в Европу до начала далейметской интерлюдии, используя исключительно доверительные отношения с Саманидами.

Материалы гигантского клада Муром 1868 г., в котором подинастийно может быть распределено до 9000 монет, бувейхидских немного – всего 36 экз. Однако они показывают, что первый чекан Буидов состоялся в Тустер мин ал-Ахвазе, расположенные в иранской провинции Хузистан на берегу Персидского залива: 1) Шираз аббасидских дирхемов 2 экз. 320 г.х.; (РА ИИМК. Ф.1, 1868. № 43, л.18, № 71, л.22); 2) Тустер мин аль-Ахваз 320 г.х. буидский дирхем (Там же, л.20, № 1902); 3) Бувейхидские 3 экз. Шираз 323 г.х. (Там же, л.20, №1904–1905; л. 21 об., № 479).

Таким образом, Саманидам понадобилось 2–3 года, чтобы вытеснить Буидов из Центрального Ирана.

В свое борьбе с политическими противниками-дейлеметами халифы опирались на крупнейшую на Среднем Востоке Саманидскую державу (875–999), лидеры которой признавая духовную власть багдадских халифов, громя систанскую династию Саффаридов, сумевшие в 280/893–4 г. занять тахиридский Нишапур (Микульский Д.В., 2002. – С. 438–439), успешно продвигались на запад. В рассматриваемых кладах саффаридская монета является случайной примесью11, а монет Тахиридов (821–873) вообще нет. что позволяет предположить, что дирхемы данной династии уходили в Европу исключительно сухопутным путем12. Территориальные притязания Саффаридов были связаны со стремлением установления власти в Хорасане, Фарсе и Индии. По данным Х.К. Верма, в рассматриваемый период индийская торговля была основана в большей мере с Хорасаном, Тохаристаном и Маверанахром, тогда как с Оманом существовала морская торговля (Verma H.K., 1978. – Р. 236–239). ал-Масуди  сообщает о том, как в 283/896–7 г. саффарид ‘Амри б. ал-Лайс ас-Сафар прислал подарки халифу Мутаввакилю, среди которых был медный идол, захваченный им в результате одного из походов в Индии, а также 45 тыс. дирхемов

(Ал-Масуди. Цит по: Микульский Д.В., 2002. – С. 431). Сведения ал-Масуди позволяют утверждать, что саффаридские дирхемы обращались на рынке Багдада, поступив сюда неторговым путем.

В результате борьбы двух крупнейших династий на Среднем Востоке, Иран был поделен между Буидами и Саманидами, при этом они учитывали локальные династии в качестве своих сателлитов (Spuler B., 1952. – S. 81–83).

Отвлекаясь от изложения, приведем клад из Готланда 1844 г. (Марков А.К., 1910. – С. 82. – № 185), где куфическая часть при дате ММ 1006 г. для интересующего нас периода имеет сочетание в династийном составе как-то: Аббасидов 156–334 (772–945) гг., Тахиридов, Бувейгидов, Хамданидов, эмиров Булгара 338 (949–50) г.х, Саманидов 280-360(893–970) г.г., 1 монета Веджихидов Омана 326 (937–8) г., 1 – эмиров эль-Умера 333 (944) г., помимо Илекских, позволяют предполагать и наличии монетного потока через Дербент в середине Х в. и, по-видимому, в Европе их догоняли булгарские монеты вместе с тахиродо-самандиским потоком. Готландский клад 1844 г., так как и клад Яз-Кираги позволяют увидеть как раз те «неповторимые сочетания династий», о которых говорил В.Л. Янин.

По данным закавказских кладов, прежде всего, Яз-Кираги 1958 г. из 30 дирхемов саманидской чеканки (исключая чекан Андераба) 16, т.е. абсолютное большинство представлено самаркандским монетным двором, тогда как монетный двор аш-Шаш представлен эпизодически всего 6 дирхемами начиная с 319 и 320 г.х., а суммарно соотношение монет аш-Шаш – Самарканд по данным эмиссионного распределения кладов Яз-Кираги  и Банбаши с момента стабильного появления самаркандской монеты в Закавказье, т.е. с 313 г.х. и до даты ММ 342/952–953 гг. соотносится как  0,37513.

Самый западный пункт, где Саманиды получили право на чеканку, был г.ал-Мухамедия (совр.Рей. близ Тегерана), что разрывало фронт наступления первых Бувейхидов, поскольку в азербайджанских кладах и, прежде всего, в более консервативном по составу кладе Банбаши из трех определяемых саманидских монет две (кроме самаркандской) выпущены в ал-Мухамадии: 324 и 333 г.х., тогда как в быстро обновляемом по сравнению с Банбаши кладом – кл. Яз-Кираги самандские монеты как уже отмечалось из числа новейших лишь немногим уступают дирхемам главному противнику халифов Бувейхидам. В кл.Яз-Кираги только одна монета, выпущенная в ал-Мухамадии, тогда  все остальные Маверанахре (при ММ – Нисабуре) (Пахомов Е.А., 1966. – С. 36; 57–59). Это подтверждает далеко не устаревшую историографии истории Ирана первой полвины Х в., одним из достижений которой является положение, согласно которому весь Иран был поделен Саманидами и Бувейхидами на две части (История Ирана., 1958. – С. 130; Фрай Р., 1972. – С. 341; История Востока, 1999. – С. 223–225). Обращает на себя внимание монета, эмитированная в Бухаре от имени халифа ал-Кахира14 в 321/932 г. при увеличенной весовой норме 5,45 г (Пахомов Е.А., 1966. – С. 47), использовавшейся в качестве подвески, служила скорее именной медалью, чем дензнаком15.

Нумизматике хорошо известна традиция использовать монеты в качестве украшений, когда к ним припаивались ушки или делали отверстия с целью нанизывания на нить. Подобным образом монеты выводились из обращения и использовались в качестве украшений. По наблюдениям В.Л. Янина в Гнездовском кладе 1868 г. находилось «…20 монет-подвесок (!), относящиеся к VI, VIII и Х–XI вв.» (Янин В.Л., 1956. – С. 62).

Материалов кладов Бзован, Банбаши, и Яз-Кираги демонстрирует обратный перевод средств из сферы накопления в сферу обращения, когда на ряде монет Е.А. Пахомовым, тщательно фиксировавшим все нюансы публикуемых им кладов, отмечены, (прежде всего в кладах Бзован и Банбаши) следы ушек, а также пробитые.

«Меченные» монеты, изучение которых на аналогичном материале еще предстоит продолжить, уже предпринималось в отечественной нумизматике, в частности А.В. Фоминым (1996. – С. 183–203). Их можно разделить на три группы: монеты с ушками; пробитые и монеты имеющие помимо отверстий, также и ушки16. Дирхемы выводились из обращения невзирая на их географию чеканки. Монет с ушками в кл. Бзован не зафиксировано, в кладах Банбаши и Яз-Кираги ушки отмечены на монетах, как самых старших (171 г.х.), так и на относительно новых бувейхидской, саманидской эмиссий, а кроме того и андерабской чеканки. Последняя представлена 2 дирхемами 304/916 г., выпавшими в составе кладов кл. Банбаши и Яз-Кираги, тогда как «младшей» монетой 1-й

группы, отложившейся в кл.Яз-Кираги, является Нисабурский дирхем 322/333–334 г. Он же имеет и отверстие, что делает его также «младшим» в третьей группе «меченных» монет. В то же время младшая монета с отверстием клада Яз-Кираги представлен дирхемом Арраджана 334 г.х., тогда как монеты маверанахрской чеканки были пробиты не позднее 327 г.х. Наличие только одной пробитой монеты клада Бзован  (Пахомов Е.А., 1966. – С. 33, № 15) и их многочисленность в других кладах подтверждает разные источники поступления средств в депозиты и характер денежного обращения. Добавим, что старшая монета, имеющая как ушко, так и отверстие представлена дирхемом эмиссии Мадинат-ас-Салам 192 г.х, отложившаяся в кл.Банбаши. По-видимому, наличие «меченных» дензнаков, свидетельствует о выводе их из состава денежного обращения местным населением, т.е. использование монеты в качестве подвесок говорит об отложенным спросе на деньги. Об этом уже говорилось в литературе. В частности, И.Г. Спасский писал, что превращение монеты в украшение не лишали ее потенциально-платежного значения (Спасский И.Г., 1971. – С. 42). /Рис. 5/.

Рис. 5. Фото удмуртской женщины с украшениями из монет (по И.Г. Спасскому)

Не менее интересной для истории денежного обращения Ближнего и Среднего Востока представляется изучение старших монет аббасидской составляющей Закавказских кладов 191–193 гг.х., которая ненамного уступает младшей ХГ кладов Банбаши и Яз-Кираги. (Рис. 4; табл. 4).

Таблица 4

Старшая  хронологическая группа Закавказских кладов.
(189/804-5 – 193/808-809)

Монетный двор	Банбаши	Яз-Кираги	Всего
М/Салам	7	8	15(79%)
Самарканд	1	–	1(5,26)
Маадин/аш-Шаш	–	1	1(5,26)
ал-Мухамадия		1	2(10,52)

Если в кладе Банбаши ММ данной ХГ – Самарканд 193 г., то в кладе Яз-Кираги ММ является Мухамедия (193 г.х.) преобладание чекана Мадинат-ас-Салама (79%), начало чеканки которого, как установил А.В. Фомин на нумизматическом материале ГИМа относится, к 139/756–7 гг., когда «ал-Мансур прочно закрепил за династией священное право мусульманских государей – чеканить собственную монету» (Фомин А.В., 1986. – С. 93).

Наличие чекана других городов закавказских кладов на уровне ок.10% каждый демонстрирует лишь постепенное дифференциацию права эксплуатации монетной регалии в др.городах Халифата. В интегрированной старшей части кладов, представленной аббасидским чеканом, – две ММ – Самарканд и Мухамедия и топография кладов, точнее, из взаимное положение позволяет предположить, что дирхемы старших частей кладов были получены на рынке ал-Мухамедии, и в конце пути монетного потока – Мадинат-ас-Салам – ал-Мухамадия – Ардебиль – Муган произошло разделение, – часть монет с ММ Самарканд попала в клад Банбаши; др. часть с ММ Мухамедия – Яз-Кираги. Наличие в кл.Яз-Кираги монеты Исбахана 197 г. свидетельствует о пути – Багдад – Исбахан – Мухамадия – Ардебиль.

Обращает на себя внимание, что самая ранняя бувейхидская монета клада Яз-Кираги – дирхем битый в 324 г., тогда в кл.Банбаши – дирхем 325 г., выпущенный с именем халифа ар-Ради (Пахомов Е.А., 1966. – С. 36, № 50) .

В приведенных диаграммах «младших» и «старших» /Рис. 4; табл. 3 и рис. 5; табл. 2/ ХГ монет закавказских кладов, нетрудно заметить их принципиальную разницу, что наглядно иллюстрируется графически. В отличие от затухающей чеканки Аббасидов, показания младших ХГ также в интегрированной сетке /Рис.6/ демонстрируют постепенное увеличение притока валютного металла, т.е. позволяет ставить вопрос о не только о замещении монет «старшей» династии – монетами династий новых, но и о емкости рынка, т.к. возможно утверждать, что лишь небольшая часть саманидо-бувейхидского потока периода 333–342/945–954 гг. была зафиксирована кладом Яз-Кираги, о чем, в том числе, свидетельствует пролонгация на один период линия линейного тренда, исполненная по отношению к показателю «% к итогу» постаббасидской составляющей закавказских кладов. /Рис. 6/. На это наталкивает мысль А.В. Фомина, утверждающего о существовании средних норм вывоза монет.

Рис. 6. Поступление постаббасидских монет в Закавказье.

Учитывается 121 монета двух азербайджанских кладов. На оси Y (сл.) указано количество монет – им соответствует график в столбиках;
на второй оси  Y указаны процентные соотношения – им соответствуют
линии графиков. Постаббасидская часть кладов распределена
как 22 и  99 монет соответственно

В материалах кладов Бзован, Банбаши и Яз-Кираги можно видеть две стороны – политическую и экономическую, состоящие в том, что 324 и 325 гг., известным острым внутренним переустройством на политической карте Среднего Востока в не зависимости от политических изменений, экономическая жизнь не останавливалась (Фрай Р., 1972. – С. 335, 340–343). Монеты Берда’а, например,  отчеркивают старшие части названных кладов, являясь хронологическим рубежом в истории денежного обращения Закавказья. Динамизм, т.е. безусловное превалирование младших хроногрупп над предшествующими в обновлении хронологического состава – насыщение его новыми монетами – монетами «свежих эмиссий» свидетельствует заинтересованность правящей элиты в торговле, т.е. доминирование экономических интересов над политическими пристрастиями в жизни Закавказья17.

Об этом свидетельствует саджидская монета 319 г., выпущенная в Арминии кл. Бзован. Причем, Пахомов, разделяя точку зрения первого публикатора клада Х.А. Мушегяна – подражание, что позволяет сделать наблюдения, согласно которому начало саджидской чеканки в Арминии произошло от имени Юсуф б. Дивдада – хорошо известному местному населению, пользовавшегося покровительством халифа ал-Муктадира, убитого, по замечанию Мушегяна в 315 г. (Мушегян Х.А., 1962. – С. 144; Пахомов Е.А., 1966. – С. 34, № 22), поскольку иными, прежде всего метрологическим средствами, как политико-декларативными монетчики Арминии в 319 г. видимо не обладали.

Местные чеканы в кладах: Арминия; Берда’а; Азербайджан; Ардебиль, имеют большое значение в плане понимания скорости денежного обращения и интенсивности поступления куфической монеты в Закавказье, отражая, разумеется, и политическую историю Закавказья.

В числе малых династий, пытавшихся воспользоваться сумятицей в Багдаде была, в частности, династия Хамданидов18, эмитировавшая, надо полагать дирхемы без  санкции официального Багдада от имени халифа Муттаки (330–333/940–944) в Мосуле.

Согласно Б. Шпулеру /Spuler B./, основатель династии Хасан с 929 г. занимал североиракские земли, получил лакаб «Насир ад-Даула (Spuler B., 1952. – S. 78–79). Хамданидские монеты, представленные только в кладе Яз-Кираги, известные по депозитам, найденным на территории Восточной Европы позволяют установить, что Насир ад-Даула и Саиф ад-дауа захватили власть в Мосуле в 330 г., а в  331 г. даже смогли занять Мадинат-ас-Салам, который, впрочем, быстро оставили. Халиф Муттаки быстро прекратил правление этой династии в североиракском городе, когда в 333 г. стал чеканить здесь монеты от своего имени – это была самая «младшая» монета аббасидской чеканки, отложившаяся в Закавказских кладах. Таким образом Хамданиды, как следует из материалов клада Яз-Кираги, правили с Мосуле только три года19. Вместе с этим, уже в следующем 334/945 г. Багдад занял младший брат один из их трех соправителей шиитской династии Бувейхидов (Буидов) Абул Хасан Ахмад20. Он получил лакаб Му’из ад-Даулы («Мощь держа

вы»)21. Буиды не стали громить Хамданидов в знак благодарности за взятие Багдада (Spuler B., 1952. – S. 79). Аббасиды в лице багдадского халифа Муттаки с 334/945 г. лишились права чеканить монету от своего имени (Янина С.А., 1956. – С. 200; История Ирана, 1958. – С. 110).

Значительный интерес представляют локальные особенности с эмиссионной привязкой: Харран – Бердаа и Азербайджан –  Ардебиль, где, согласно Бартольду правили арабская династия Саджиды и  гилянская, т.е. дайламетская династии Саларидов соответственно. Именно Берда’а, Ардебиль были главными центрами вывоза монет с территории Азербайджана, выпавшие в кладах на средней Волге в конце Х – начале XI в. (Хан Н.А., 2002. – С. 71).

Рассмотрим  эмиссионную пару Харран – Берда’а /Табл. 5/, где  видно, что начало провинциальной чеканки – выделение области Харран(Арран) – Берда’а произошло при Муктадире (295–320/908–932) и носило эпизодический характер.

Таблица 5

Распределение эмиссионной пары «Харран – Берда’а»

М/двор	Дата	Имя эмитента	Клад	Примечание
Харран	313/925; 320/932	ал-Муктадир Аббсид Он же	Яз-Кираги Бзован	Пахомов, с. 46. Там же. – С. 33, № 16.
Берда’а	315/927; 321/933	ал-Муктадир Аббсид Муфлих ал-Юсуфи	Яз-Кираги Банбаши	Там же. – С. 46; Там же. – С. 36, № 40

Начало чеканки местного эмира Муфлиха ал-Юсуфи, который был рабом Йусуфа б.Абу ас-Саджа, в последовавшей после смерти Муктадира период, по данным рассмотренных кладов более не возобновлялось22. В целом же, заметим, что походы русов в Южный Прикаспий в 912–913 гг.23 и Берда’а в 944 г., приведшие по мнению В.В. Бартольда утрате лидирующего положения этого города а Арране (Бартольд В.В., 1963б. – С. 778) не сказались ни на местных монетных эмиссиях, ни на  темпе экономической жизни в Закавказье и Северо-Западном Иране.

Аналогичная картина прослеживается в эмиссионной связке Азербайджан – Ардебиль. /Табл. 6/.

Таблица 6

Распределение эмиссионной пары «Азербайджан – Ардебиль»

М/двор	Дата	Имя эмитента	Клад	Примечание
Азербайджан	329 341(2экз.) 341(2экз.) 341	Дайсам б.Ибрахим Он же. Он же Ал-Мазрубан б.Мухаммед	Яз-Кираги. Банбаши Яз-Кираги. Там же	Пахомов, 1966. – С. 56. Там же. – С. 36. .№ 41–42. Об.ст.отчек.ст.щтемпелем с именем халифа Мутасима. Там же. – С. 56. с халифом Мути. Там же, с халифом Мути (Саларид).
Ардебиль	324 341(2экз.)	ар-Ради Аббасид. Дайсам б.Ибрахим	Яз-Кираги. Там же	Там же. – С. 49. Там же. – С. 56.

На Юго-Западном побережье Каспийского моря в Ардебиле, бывшей, согласно Г.Ле Стреджу и В.В. Бартольду, центром провинции Азербайджан в 324 г., халиф ар-Ради (322–329/914–940) начал эмиссию своих дирхемов, по-видимому, защищая  северные провинции  державы от дайлеметских поползновений.

Но, уже в 326 г.х. Дайсам б. Ибрахим, согласно В.Ф. Минорскому, упоминается как правитель Азербайджана (Минорский В.Ф., 1963. – С. 85–86). Судя по имеющимся материалам, в 329 г. Дайсам б.Ибрахим также выходец из Дайлема, заявил о своих притязаниях на провинцию Азербайджан, что,  вероятно, произошло  после смерти ар-Ради, а в 341 г. он утвердился в Ардебиле, где ему тут же острую политическую конкуренцию составил другой Саларид Ал-Мазрубан б.Мухаммед. Из 7 монет 341 г.выпуска 6 отчеканены Ардебиле и выпали в составе кл. Яз-Кираги, тогда как монета двора Азербайджан с той же датой, но битая от имени Мазрубан б.Мухаммеда выпала в более консервативном по составу кладу Банбаши. Наличие монет провинциальных эмиссий в рассматриваемых кладах только 341 г. не позволяет уверенно говорить о продолжении существования саларидской эмиссии в Азербайджане по крайней мере в 342/953 г., хотя, согласно В.Ф. Минорскому, известно, что в 334/946 г. власть Мазрубана распространялась до Дабиля (Минорский В.Ф., 1963. – С. 86).

С 40-х гг. Х в., пишет Х.А. Мушегян, Двин переходит в Салоридам. Только благодаря уникальному дирхему, чеканенному в Арминии в 330/341–342 г. с именем Дайсона ибн Ибрахима можно утверждать, что Двин перешел в руки эмира Дайсона, который на короткое время потеснил Салоридов и захватил власть в Азербайджане, Северо-восточной Армении в 941–942 и 951–952 гг. (Мушегян Х.А., 1962. – С. 15.)

Наличие обильного для младшей ХГ клада Яз-Кираги Ардебильских монет при учете ММ кладов с монетными дворами Басра-Арраджан-Шираз и Нишапур, позволяет более определенно говорить о существовании пути Ардебиль – Муган, а также заоострить внимание о месте мискинга монетных потоков, стремившихся на Север: монет Бувейхидов и Саманидов (ал-Мухамадия – ?) – двух непримиримых военно-политических  противников в борьбе за прикаспийские и, как мы хорошо знаем из работ А.К. Маркова, Р.Р. Фасмера и В.Л. Янина, за европейские денежные рынки24.

Вне нашего поля зрения не осталась и чеканка монетного двора Арминия, который, согласно Мушегяну (1956. – С. 86), выпускал дирхемы между 293 и 333 г.х., вероятно с перерывами25. Приводя подробное изложение мнений о месте эмиссии монетного двора Арминия, И.Л. Джалаганиа (1979. – С. 57–59), не отвергая точку зрения Х.А. Мушегяна о том, что Арминия, центр которой является Двин – Дабиль, заметила, что вопрос  требует дополнительного нумизматического материала. Аналогии с другим нумизматическим материалом конца Х в., показывают, что изучение эмиссионных связок «провинция – город» по методу бинарных оппозиций, а также исключение третьего, позволяют более оптимистично смотреть на возможность существовании эмиссионной пары Арминия – Двин, не исключая, вместе с тем и того обстоятельства, что  монет с указанием двора «Двин» еще предстоит открыть. По данным А.К. Маркова дирхемы, выпущенные монетным двором Арминия, встречаются в 13 кладах Европы, в том числе отмечена монета в однои из кладов Ирландии (Марков А.К., 1910. – С. 106. № 7).

Заметим, что, по мнению Е.А. Пахомова, денежный рынок Закавказья в VIII–Х вв. питался в основном мусульманской чеканкой, а грузинские монеты – эмиссии малых династий – практически целиком уходили на Север (Пахомов Е.А., 1970. – С. 49). Данные нумизматики показывают наличие еще одной малой династии, о которой нет сведений в письменных источниках (Джалаганиа И.Л., 1979. – С. 63), чекан которой, установленный Е.А. Пахомовым, И.Л. Джалаганиа и А.А. Молчановым от имени первого основателя грузинской династии Джафара ибн Мансура находился в пределах достаточно большого периода – 342/953-4 г. и, по меньшей мере, до 374/984–5 гг.26

Публикуя тифлиский дирхем клада Борки 1952 г. Мервинского р-на Рязанской области, имеющий дату эмиссии 314/926–927 гг., Пахомов (Пахомов Е.А., 1957. – С. 94, № 1877), заметил о малой вероятности их следования через Дербент. Наличие кладов куфических монет на территории Европы, в которых находятся сочетания монет, выпущенные монетными дворами Армиинии и Берда’а и отсутствии в них монет грузинской чеканки, не может не свидетельствовать о разных путях их поступления в Европу27.

Таким образом, показания  монет провинциальных эмиссий демонстрируют окончательное отделение закавказских стран от разваливающегося Халифата в 341–342/952–954 гг.

Эмиссии малых династий, являющиеся своеобразными индикаторами денежного обращения  ближайших территорий, свидетельствует о соответствующих торговых связях и монетных потоках, степени развитости местных денежно-монетных рынков.

Наконец, последняя «малая» династия, на которой следует остановиться – эмиссия эмиров Андервба (Афганистан), монеты которой присутствуют в азербайджанских кладах. Эмиссионное распределение закавказских кладов по признаку чекан Андераба демонстрирует: 1. Зависимость всех  рассмотренных в работе кладах от разных денежно-монетных рынков. 2. Прекращение поступление андерабских монет после 304/916 г. в Закавказье. Диапазон андерабской чеканки, представленный в данном регионе распространения куфической монеты полностью представлен только кл.Яз-Кираги начиная /254 – 304/916) с перерывами, наиболее насыщен диапазон 265–278 (877–890) гг., представленный монетами в частности Саид б.Саида и Мухаммеда б.Ахмеда. Андерабская монета до городища Двин в Армении не доходила, а в начале пути через Муганскую равнину она, по-видимому, проходила транзитом и не отложилась в силу статистических закономерностей распределения монетных импульсов. Единственная монета чекана Андераба, присутствующая в кладе Банбаши является вкупе и аналогичным дирхемом кл.Яз-Кираги ММ андерабской эмиссии  Закавказских кладов. Они выпущена от имени Ахмеда б.Саида при патронаже халифа ал-Муктадира и Саманида Насра б.Ахмеда (Пахомов Е.А., 1966. – С. 36, № 48; С. 60–61), свидетельствующее  о признании сюзеренитета Самандиской династии над  афганской провинцией.

В течение последующих 28 лет, предшествующих дате ММ кладов Азербайджана, монета чекана Андераба как это видно из анализа эмиссионного распределения кладов, выпавших на территории Маверанахра с начала 910-х гг. (Кочнев Б.Д., 1996. № 7, 11), целиком шли на денежные рынки Согда и Чача, а уже оттуда в Европу28. Здесь уместно вспомнить, что русские клады до 50-х годов Х в., имеющие узкий диапазон чеканки, до в пределах 30–60 лет (Янин В.Л., 1956. – С. 132), состоящие практически целиком из монет маверанахрской эмиссии позволяет утверждать, что они были доставлены сухопутным путем из Средней Азии в Хазарию или в Волжскую Булгарию.

С учетом того, что хронологический диапазон кл.Бзован составляет 5 десятилетий и превалирование, причем 4-х кратное младшей ХГ на ей предшествующей составляющей в целом всего 43,84% хронологического состава, можно утверждать, что этот как раз тот случай, когда согласно  заключению В.Л. Янина, вместе с «молодой монетой» из обращения Востока довольно много приходит монеты старой, которая в течение известного времени наравне с другими «младшими» монетами более или менее активно воздействует на формирование русского обращения. Начало внешней торговли с Русью немало способствовало очищению от ранних монет обращения самого Востока» (Янин В.Л., 1956. – С. 69–70). В этом случае, снова прибегая к словам Янина, данный клад является моментальной фотографией денежного обращения Ближнего Востока на конкретную дату 322/934 гг. Исходя из приведенных методических посылок, как представляется, можно осуществить эмиссионное распределение клада Бзован, которое проиллюстрировано графически /Рис. 8/. Преобладание чеканки аббасидского Багдада и некоторая дисперсия  эмиссии провинциальных центров в особых комментариях, по-видимому, не нуждается. Отметим, лишь относительно большой процент (10,52) дирхемов со сбитым монетным двором.

Рис. 8. Эмиссионное распределение клада Бзован 1955 г. (21 монета)

На противоположном берегу Каспийского моря яркой иллюстрацией  иного монетного потока является небольшой клад, обнаруженный в степи в 50 км. к югу от ж.д.станции Красный десант в Астраханской области 1970-х гг., введенный в научный оборот  Г.А. Фёдоров-Давыдовым (1988. – С. 47, № 55), Диапазон чеканки 294/906–907 г. – 306/918–919 г., – минимален – 12 лет, что не может вызвать сомнений о мгновенном  выпадении монет данного клада из состава денежного обращения на валютных рынках Маверанахра.

Поскольку, более половины состава данного клада было выпущено в Самарканде, а также, если принять во внимание, что 3 монеты, являющиеся младшими также эмитированы на данном монетном дворе в 306/918–919 гг. напрашивается мысль о том, что рассматриваемый клад выпал из потока саманидского дирхема в Хазарию, стартовавшего в Самарканде. /Рис. 9/.

Рис. 9. Эмиссионное распределение клада Красный десант 1970-х гг.

Изучение динамики выпадения монет «малых» династий в заквказских кладах показало, что далеко не все местные эмиссии были представлены в соответствующих депозитах. Это,  в свою очередь, позволяет высказать мнение об уходе монеты на внешние рынки, в том числе в Европу. Как показали специальные  исследования из Ирана через Азербайджан существовало 2 основных пути. Первый Ардебиль – Барда и второй Ленкорань – Баку29. Наверное, по прикаспийскому пути саманидская монетная масса, подхватывая находящиеся на местных денежных рынках монеты, шла транзитом в Европу.

Младшая ХГ клада Яз-Кираги, демонстрирующая транзит бувейхидо-саманиждского потока в Европу в 940–950 х гг., позволяет предполагать, что Хазария направила торговый поток товаров на Ближний Восток, вероятно, используя его против Саманидов (Коновалова И.Г., 1997. – С. 26), проводя как видно самостоятельную торговую политику, поскольку как считает Т. Нунан /Th. Noonan/, в отношениях Хазарии и Византии превалировали не торговые отношения (Noonan Th., 1992. – С. 127). Материалы приведенных кладов, вместе с тем говорят как будто, о поисках саманидского – самаркандской прежде всего чеканки – дирхема второго пути в Европу в 930–950-х гг. в обход Хазарского моря.

Закавказские клады демонстрирует те же принципы распределения монет в процессе их движения от мест эмиссии к денежно-монетным рынкам, исследованных на материалах кладах Восточной Европы. Их особенность прежде всего заключается в сравнительно длинном хронологическом диапазоне чеканки (в кл. Яз-Кираги присутствуют даже сасанидские монеты). Но в целом основу денежного обращения в Закавказье составляли дирхемы, выпущенные в последние три десятилетия, предшествующие дате ММ, что подтверждает высказавшуюся В.Л. Яниным и А.В. Фоминым мысль о связи хронологического состава и даты младшей монеты. Географическая и хронологическая компактность, равноудаленность рассмотренных в очерке кладов от мест эмиссии позволяет изучать их в качестве единого комплекса, состоящего из трех частей. Сравнительная хронолого-династийная характеристика рассмотренных кладов при учете эмиссионного распределения монет показывает, что клад Яз-Кираги представлял собой ростовщическо-банковский капитал, в котором дензнаки постоянно вводились и/или выводились из обращения, имея виду «меченые» монеты. В кладе отложился всплеск саманидо-бувейхидской чеканки, предшествующей дате ММ. Отсутствие более позднего клада куфических монет в Закавказье не позволяет уверенно судить о причинах их сокрытия, тогда, как следует из положений отечественной науки, тезаврация средств в азербайджанских кладах не связана с замедлением темпа чеканки ирано-иракских и центральноазиатских монетных дворов, тогда как кл. Бзован, зафиксировавший последний мощный импульс аббасидской эмиссии, по-видимому, был зарыт в связи с военной опасностью, грозящей Двину, связанной с бувейхидо-саманидской экспансией.

Когда в истории Среднего Востока, вследствие большого хронологического диапазона в сравнении с русскими синхронными кладами рассматриваемых источников, свидетельствующего о преднамеренной задержке местным населением аббасидской, прежде всего, монеты. Это, явившееся результатом дефицита серебра на рынках Закавказья в VIII – первой половине Х вв., когда происходил взлет и постепенное угасание арабского Халифата, выразившемся в утере багдадских халифами светской власти.

Изучение материалов Закавказских кладов, предпринятые в настоящей работе, безусловно, нуждаются в дальнейшей конкретизации и сопоставлении с материалами сопредельных территорий. Слабая изученность территории Юго-Западной Азии средствами восточной нумизматики, в отличии от других отраслей востоковедения, позволяет на данный момент судить о политической истории и состоянии денежного обращения лишь оценочными методами. В этой связи будет, как представляется весьма полезным привлечение хорошо апробированного и исследованного материалов кладов, выпавшие в Восточной и Северной Европе.

---

1 Наличие монеты Харрана – азербайджанской провинции 320/932 г. говори о торговых связях населения долины Арарата в условиях высокогорья.

2 Последняя представлена дирхемом 335/946 г., чеканенная Мухаммедом б. Юсуфом (Пахомов Е.А., 1966. – С. 51).

3 Саманидская составляющая клада Яз-Кираги представлена – 31 монетой, что составляет 31,1% от всей постаббасидской части клада.

4 100 динаров – колоссальная сумма, если учесть, что, как следует из обстоятельной работы О.Г. Большакова, прожиточный минимум одной семьи на Ближнем Востоке составлял около 1,5 динара в месяц, а ремесленник высшей квалификации зарабатывал до 2–2,5 золотых динаров в месяц (Большаков О.Г., 1984. – С. 210, 240).

5 Фортификация, историческая топография, а также торгово-экономическое значение Дербента в средневековье подробно изучены А.А. Кудрявцевым (2003. – С. 113–219).

6 Методику выявления хронологических экстренумов и лакун в графиках распределений впервые, как известно, применил А.В. Фомин (1995. – С. 65–67).

7 Ал-Дайлем горная часть иранской провинции Гилян, населенная дайламитами (дейлеметами) (Микульский Д.В., 2002. – С. 682, прим.34). Подробней об истории и географии Гиляна см.: Encyclopedia Iranica, 2001. – Р. 648–668).

8 Согласно Е. Цамбауру, четвертый брат Kama был самым младшим и в число соправителей Ирана не вошел (Zmbaur E., 1955. Avec, Tabl. Q).

9 Добавим сюда и дирхем  самаркандского клада 1928 г., отчеканенный от имени /Руки ад/-Даула /Абу Али/ и  Муизз  ад Даула Абу-л-Хусайн: Рамхурмуз 342/953-4 г. (Кочнев Б.Д., 1996. – № 7).

10 Новое чтение имени руководителя посольства – «Саусан» предложил О.Г. Большаков (2000. – С. 60).

11 Она представлена дирхемом, выпущенном от имени Тахира б.Мухаммеда. Чекан Фарса 291 г.х. (Пахомов  Е.А., 1966. – С. 51).

12 По данным А.К. Маркова, на территории Восточной, Центральной и Северной Европы выпало около 70 кладов восточных монет, содержащие дирхемы Тахиридов. Историю установления власти Тахиридов в Хорезме и Дахистане показал Е. Атагаррыев (1986. – С. 17–18).

13 В кладе Банбаши саманидская монета монетным двором аш-Шаша не представлена, поступая в целом с рынка ал-Мухамадии (Пахомов Е.А., 1966. – С. 36).

14 Халиф ал-Кахир 320-322/10.05.932 – 23.04.933 был свергунт и ослеплен (Микульский Д.В., 2002. – С. 499).

15 Памятные дирхемы выпускались еще и Аббасидами. Как убедительно показал В.М. Потин, в Шумиловском кладе 1927 г. из Новгородской области отложился дирхем, выпущенный от имени двоюродной сестры и жены Харуна ар-Рашида Умджавад Зубейды, который был отчеканен к ее 50-летию в 195 г.х. (Потин В.М., 1993. – С. 230; ил. 72).

16 Монеты с тремя ушками, а также пробитые дважды требуют дополнительного изучения. В небольшом, но археологически «чистом» кладе, найденном А.Н. Москаленко на городище Титчиха в Воронежской области, почти все монеты имеют отверстия, причем есть дирхем, пробитый трижды (Москаленко А.Н., 1965. – С. 271–273).

17 Широтная торговля арабских купцов хорошо изучена. Как пишет А. Мец «…в Х в. богатый арабский купец превращается в носителя мусульманской культуры» (Мец А., 1973. – С. 374).

18 Генеологию династии см.: (Zmbaur E., 1955. – S. 133).

19 В распределениях клада Яз-Кираги нами учитываются 7 хамданидских монет (Пахомов Е.А., 1966. – С. 66). Мосул – столица иракской провинции Язирах, которую описал Ибн Хаукаль в 358/969 г., как город с великолепными рынками и многочисленными караван-сараями. Мосул являлся крупнейшим посредническим центром торговли (Le Strange G., 1966. – Р. 87–90).

20 См.: (Фрай Р., 1972. – С. 340; 2002. – С. 340). Вместе с этим, в кладе Яз-Кираги имеется дирхем, выпущенный от имени двух братьев – Имад- и Муиз ад-Даула в 334 г.х. Мадинат-ас-Салам – Али и Ахмад соответственно. Заметим, что Саманиды продолжали чеканить дирхем с именем свергнутого халифа вплоть до 338/939 г. (Пахомов Е.А., 1966. – С. 54, 58–59).

21 Лакаб – особый почетный титул, указывающий на деятельность, связанную с Аллахом. Эту традицию основал второй Аббасид Мансур. «Ал-Мансур би-л-Лах» означает «Победоносный благодаря Аллаху».

22 Не забудем и саджидскую монету, эмитированную в Арминии Юсуфом б. Дивдадом в 319/931 г. (Пахомов Е.А., 1966. – С. 34, № 22), а также указание В.Ф. Минорского, использовавшегося соответствующие работы А.А. Быкова, на чекан Муфлика в Ардебиле в 320 и в 323 гг. в Бердаа. Между этими датами был перерыв (Минорский В.Ф., 1963. – С. 85–86).

23 По мнению Т.М. Калининой, русы начали поход в 910 и оставались на Южном побережье Каспия до 913 г. (Калинина Т.М., 1997. – С. 15–17). По словам Мас’уди, местные жители, видевшие до того только торговые и рыболовецкие суда, были смятены кораблями русов «…их отряды отправились в Гилян, Дейлем, Табаристан, Абескун на гурганском берегу, в область нефтяных камней и в Азербайджан, потому что главный город Азербайджана отстоит от моря всего три дня пути /Ардебиль – ?/. Они проливали кровь, захватывали женщин и детей, грабили имущество, снаряжали отряды для набегов, уничтожали и жгли /дома/…» (Древняя Русь, 1999. – С. 222). Это, вероятно, один из самых крупных походов викингов, когда на 500 судах в зависимости от грузоподъемности могло находится от 50 до 100 тыс. воинов (Мишин Д.Е., 1996. – С. 76). Полное совпадение данных ал-Масуди с текстом Шехтера хазарской дипломатической переписки о походе по предводительством HLGW/ХЛГ 925 г., может быть соотнесено по времени с посольством ал-Муктадира в Волжскую Булгарию (Голб Н., Прицак О., 1997. – С. 167–169, 221, прим к с.167; Петрухин В.Я, 1995. – С. 102). Состав участников походов был полиэтничен. «Его /Искендера – Н.Х./ черный как у Аббасидов, зонт пускал камень на чашу бургасов» (Низами Гянджеви, 1983. – С. 326, 327 и след.).

24 Об этом свидетельствует и проникновение самаркандского дирхема на рынки Закавказья. Р. Фрай, в частности, обращает внимание на столкновение разных экономических интересов в Иране и Ираке при поздних Аббасидах, отражавшихся на состоянии торговли (Фрай Р., 1972. – С. 335; 335–336).

25 В рассматриваемых кладах  дирхемы с монетным двором Арминия распределился следующим образом: 1. кл. Бзован. 319 г. (Мушегян Х.А., 1962. – С. 144; Пахомов Е.А., 1966. – С. 33, № 22); 2.кл.Банбаши. 253 (?) х. с именем халифа ал-Мутазз (251-255/866-869), пробит, след ушка и сильно потерт (Пахомов Е.А., 1966. – С. 34, № 8)  3. кл.Яз-Кираги. 252 г.х. (ал-Мутазз) (Там же. – С. 41) .

26 Последнее документируется публикацией дирхема, найденного в 1970 г. в Новгороде  (Молчанов А.А., 2001. – С. 58–60).

27 Младшая монета 366/976–977 гг. представлена монетой булгарского эмира Мумина б.Ал-Хасана.

28 32 экземпляра андерабского чекана 286–307 г.х. Богдановского 1885 г. клада Вятской губернии (Марков, А.К., 1910, № 34) связаны с мощным всплеском монетной эмиссии, и последовавшим вслед за ним стартовым импульсом данного монетного двора.

29 Общее состояние исследований и литературу вопроса показал  Г.А. Ахмедов (Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье, 2003. – С. 384).

К содержанию: Очерки распространения куфических монет на территории Восточной Европы в конце VIII – начале XI вв.