А.А.Спицын – вятский экономический историк (к проблеме экономической историографии).

 

 

(Доклад для конференции, посвященной А.А.Спицыну. Киров. 11-12 сентября с.г.)

Экономическая история – смежная дисциплина  и, если раньше ее хронлогический диапазон ограничивался 17-20 вв., то сейчас, прежде всего на западе, изучение этой наукой уходит в глубину античности.

В работах зарубежных ученых по экономической истории в последнее время все чаще появляется разделы, причём вводного плана, посвященные изучению и анализу историко-экономического историка.

Александр Андреевич оставил богатое наследие в области экономической истории, которая в его время не представляла собой самостоятельной отраслью знаний. Можно предметно охарактеризовать его следующие работы, составляющие сокровищницу наших знаний.  Перечислим: *»Вотчины Вятского Успенского Трифонова монастыря (1885).[1]

«Земля и люди на Вятке в XVII столетии: Очерк истории землевладения» (1886).

*»Подати, сборы и повинности на Вятке в XVII ст.» (1887).-   Продолжение предыдущей работы.

*«Оборочные земли на Вятке в XVII в.» (1892).

Эти работы, прежде всего, характеризует огромные подбор источников, а также историческая перспектива исследований. Понятно, что для своего времени их значение было трудно переоценить.

Вообще его наследие огромно. Отметим, в частности работу как бы примыкающую к историко-экономическому блоку:

Торговые пути Киевской Руси  [[Текст]]       Санкт-Петербург : [б. и.] , [1911] — 19 с.карт.;22 см —   В конце текста авт.: А. Спицын. —   Без тит. л. и обл. —   Оотд.отт.

Историографический обзор мы проведем в специальной работе, но интересно  тем, что работы были написаны молодым еще человеком в конце 19 в.

Вместе с тем, в 1927 г. коми-историком П.Г.Дорониным была найдена Вычегодко\коми-вымская летопись, утраченная в настоящее время, которая по-видимому, не была известна Спицыну. [i]

Мы обсудим запись  1385\6893 г, которая, казалось бы, давала основание для клерикального толкования событий. И в самом деле.

КВЛ/ВВЛ сообщает: «Лета 6893 владыко новугородский разгневан бысть зело како посмел Пимен митрополит дати епархия в Перме, в вотчине святой Софии и прислал дружинники воевати пермскую епархию. Позвал владыко Стефан устюжан им бы беречи Пермскую землю от разорения. Устюжане побили новугородцев под Черной рекой под Солдором». (ДИК, с.260).

Изучение источника через призму текстологии может привезти нас к историко-экономическому толкованию известия, причем с выходом на запад. При этом  позволим себе обратить внимание на то обстоятельство, согласно которому часть территории топонима «Пермь», в частности, по Сысоле, по Лузе входила в состав Перми.

И хотя это проистекает из интерпретации картографических данных этногоеграфии, осуществлённых в свое время Л.Н.Жеребцовым,(Рис.1)

Рис.1. Этнорасселение коми по данным Л.Н.Жеребцова.

в изучаемом историко-экономическом аспекте источников заметим, что Солдор – это современный Сольвычегодск, отмеченный между прочим археологом О.В.Овснниковым как центр солеварения.[ii]

Строение русского провинциального летописания, прежде всего, состоит в «событийном» характере описаний исторических явлений и процессов. Для темы важен факт, точнее говоря место разгрома местными новгородцев, локализация которого по отношению к Устюгу становится понятным, что новгородцев интересовал не столько логистический  центр –сбора пушной дани, а сколько центр  выпаривания соли.

На подобный ракурс поиска нас натолкнуло находка ленинградского историка  Ю.С. Васильева, который сослался  на «Царскую грамоту двинским таможенникам 1588 г.» где говорится, что новгородцы, подвергаясь торговым ограничениям ввиду нетарифного регулирования,- облагались пошлиной в размере 4 денги с рубля при покупке/продажи соли, тогда как при обычных сборах налог составлял две  денги. С сожалением должны заметить, что  Грамота не всегда приводится в современных сборниках исторических источников, что предполагает аппаратно-управляющее воздействие на развитие исторической науки, не всегда, быть может, связанное с субъектами познания.[iii]

Поэтому вряд ли стоит прямолинейно заключать, что новгородских дружинников  просто поймали «с поличным».[2]

Наконец, самое древнее известие о соледобыче, т.е. горном деле на русском Севере вообще и Древней Руси в частности можно найти в грамоте Святослава Ольговича Новгороду 1137 г., где о предмете изучения-  соли говорится: «а на мори от чрена и от салгы по пузу», где чрен, салга – ёмкости для выпаривания рассола. Если в грамоте речь идет о добыче морской соли на Белом море, то Устав предписывает налогообложение добычи полезных ископаемых, а это не расходится с контекстом документа, изученного в частности, И.Я.Фрояновым, А.Н.Щапвовым, А.Н.Насоновым, В.Л.Яниным, а также Б.Франклиным, и С.Шепардом, Б.Д.Грековым.[iv]

В новейших исследованиях археологов, посвятивших данному вопросу специальный коллоквиум, а также британского экономического историка П.Спаффорда показано, что соль как товарный продукт  поступал в Великий Новгород посредством купцов Ганзейского союза.[v] Сообщенные здесь исторические документы поваляют сделать вывод, что разгром новгородцев под Сольвычегодском  есть первый факт борьбы за минеральные ресурсы, а связан он был, по-видимому, с кризисом поставок линенбургской или страсбургской соли в столицу феодальной республики, что придает этому столкновению горьковатый привкус, поскольку судя по договорам Новгорода с Западом, в период 1372-1392 г. (т.н.Нибуров мир о котором писали Л.К.Гётц, И.М.Кулишер, Н.А.Казакова, А.Л.Хорошкеич и Е.А.Рыбина) торговля Новгорода с Ганзой могла осуществляться эпизодически. Впрочем, соль из нее брали и давали в долг, о чем писал еще Бауер, а также автор этих строк.[vi] Однако изоляция и абстрагирование не только от новейшей литературы, но и историографии, а также слабая подготовка в промышленно-экономической сфере не позволила некоторым ученым использовать соответствующие наработки.

Если слухи о серебре в здешних краях были вряд ли надуманными, то приведённый выше факт о появлении новгородцев под Сольвычегодском, да еще и под прикрытием крестного знамени свидетельствует не только и не столько о территориальных претензиях феодальной республики, но и острой необходимости установления, точнее: восстановления контроля над солеварнями.

Если считать, по Э.Клюгу и А. Аверьянову, что население Новгорода в 14 в. составляло от 24 до 35 тыс. чел.и, приплюсовав сюда аналогичное число домашних животных,[vii] нетрудно получить величину необходимой Новгороду соли — от 500 тонн в год, не считая необходимой величины для консервации рыбы, мяса, солений, такие пищевые технологии в то время были уже весьма распространены.

Полученная величина 500 тонн, хоть и предварительная, не кажется, вместе с тем, умозрительной. По данным шведской науки в середине 13 в., оборот ганзейского купца по соли в 100 тонн был обыденным делом, а тоннаж судов с солью в течении 14 в.вырос  со 100 до 200 тонн.[viii]

В конце XVI  в. в Сольвычегодске было добыто до 9600 тонн соли,[ix] а согласно Уставной грамоте Василия Дмитриевича на Двину 1397 г. в Устюге сборы за транзит ладьи и  воза составляли 2 пуза соли (мешок 52 л) и 2 белки, а в Вологде на белку меньше (ГВНП, с.145).[x] Отмечая наличие в Двинских грамотах «мест соленых» и «колодцев соленых», В.Г.Миронова правильно выделяет направление экспорта важно пищевого продукта – это  Новгород, однако конкретно место добычи указывает неопределенно, связывая его с Заволочьем.[xi] Приведенный нами сбор за транзит соли и пушнины, надо полагать в Новгород, показывает источник продукта, что восточнее Устюга, поэтому поиск  истинных мотивов нападения новгородцев в 1385 г.на Солдор, представляются не иначе как поход за солью.

Несколько отвлекаясь от темы, обратим внимание на Таможенную грамоты 1608 г., согласно которой территория таможенного сбора с единообразной ставкой очерчивалась достаточно определённо: Двина, Устюг, Сольвычегодск, Вятка и Пермь. (ДИК, с.252-257). Какие административно-налоговые и экономические проявления за этим следуют должны ответить дальнейшие исследования.

С целью аргументации предположения о том, что в 1393 г.новгородцы «добывали» соль в Солдоре, приведем историческое известие ВВЛ/КВЛ  под 1613 г., где главным пунктом – объектом ворожённого противостояния был Сольвычегодск.

Обратимся к  источнику. «1613 г. Лета 7121 венчан бысть на царство всея земли русские Михайло Федорович из роду боляр Романовых. Тово же лета зиму сидели в осаде страхованием великим от слухов, а слухи те русские воры и литовские люди зло имут на городы поморскии. На крещеньеве недели приступил к Вычегодские Соли с воровскими людьми литовский ватаман Якуп Яцкий с три тыщи человек. Посацкие с Усолья с жоны и с детьми сокрылись в лесу и посад обороняти остался чорный поп Левонтий да с ним 198 посацких.»… (ДИК, с.269).

Не вдаваясь в перипетии происходящего, заметим, что  в и новую эпоху  природные ресурсы были вожделенным объектом обладания.

Таким образом, следует сделать вывод о том, что предположение, входящее в разряд обычных гипотеко-дедуктивных приемов, часто используемых математиками, состоящее  в том, что  запись под 1385 г. ВВЛ\КВЛ о разгроме новгородских дружинников под  Солдором есть результат борьбы за минеральные ресурсы или даже товарные потоки  этих ресурсов.

[1]  Знаком (*) отмечены работы, опубликованные вСб. Избранных трудах в 2011.

[2] Второй крупный центр соледобычи, обеспечивающий снабжение солью Вятки был Галич, а третий -Соликомаск.

[i]           Было весьма занятным в заключение пожелать новым поколениям определить степень знакомства А.А.Спицына с ВВЛ/КВЛ.

[ii] Овсянников О.В. Сольвычегодск. [Архангельск]: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1973, с.19-20.

[iii] Васильев Ю. С. Об историко-географическом понятии „Заволочье» // Проблемы истории феодальной России. Сб.статей к 60-летию проф.В.В. Мавродина. Л.: Изд-во Ленинградск.ун-та, 1971, с.1971: 109, примечание 52;  Акты, собранные в библиотеках и Архивах Российской Империи Археографическою экспедицию Имп.Академии Наук. Т.1 1889. С.408-409.

[iv] Памятники русского права феодально-раздробленной Руси XII-XV вв.\ Сост.доцент А.А.Зимин. (Вып.2). М.: Госиздат юридич.лит-ры, 1952, с.117, 119.

[v] Spufford P. Power and profit the merchant in Medieval Europe. N.Y.: Thames & Hudson, 2003. P.298 map, 300; Archaeology and Anthropology of Salt: A Diachronic Approach. Proceedings of the International Colloquium.1-5 October 2008. Al. I. Cuza University (laşi. Romania). Ed.by M. Alexianu, O.Welter, R.-G. Сurcã // BAR Int. Series 2198. 2011.

[vi] Хан Н.А. История одного сосуда (К вопросу о денежном счете Древней Руси XIII в.) \\ Археология, этнография и антропология Евразии \ Новосибирск, 2004. № 1(17), с.81-88.

[vii] Данные  были получены разными способами. В последнем случае они основаны на методике интерполяции археологического источника и могут  быть соотнесены с хронлогическими параллелями в Европе. См.:  Семья, дом и узы родства в истории: [Сборник] / Кол.авт. Европейский университет в СПб; Кол.авт. Институт истории общества им. М. Планка (Геттинген), Общ. ред. Кошелева Ольга Евгеньевна, Общ. ред. Зоколл Томас, Шлюмбом Юрген. — СПб: Алетейя, 2004, с.16. Общепризнано, что рабочему требовалось 14 кг соли в год (почти пуд). См.след.сноску.

[viii] Söderberg J. Prices and Economic Change in Medieval Sweden \\ Scandinavian History Review. 2007. Vol.55, no.2. P.139-141. Имеется электронный ресурс.

[ix] Низовцев В. А., Постников А. В. Исторические водные пути Севера России (XVIII-XX вв.)  и их роль в изменении экологической обстановки. Экспедиционные исследования: состояния,  итоги, перспективы. М.: Типография «Парадиз», 2009, с.216-220.

[x] Подробней см: Андреев В.Ф. Новгородский частный акт XII-XV вв.. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1986.

[xi] .Миронова В. Г Двинские грамоты XIV-XV веков как исторический источник // АКД по спец. «Археология».- М., 1970, с.19. Позднее О.В.Овсянниковым было высказано предположение, что соль могла поступать из Сольвычегодска.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.

ДИК – Документв по истории коми \\ Историко-филогический сборник. Сыктывкар: Коми кн.изд-во, 1958.