Статья. «О ДЕЙСТВИИ ЗАКОНА ОДНОЙ ЦЕНЫ В БАЛТИЙСКОМ РЕГИОНЕ В КОНЦЕ XIV- НАЧАЛЕ XV вв.».

О ДЕЙСТВИИ ЗАКОНА ОДНОЙ ЦЕНЫ В БАЛТИЙСКОМ РЕГИОНЕ В КОНЦЕ XIV- НАЧАЛЕ XV вв.
Н.А. Хан. Канд.истр.наук, член Ассоциации  Экономической истории.
Значительное место в истории экономических отношений балтийского региона заняли материалы по торговле и валютно-финансовом обмену в развитое средневековье, что связано с деятельностью Ганзейского купеческого союза.
В плане экономического анализа здесь следует выделить валютно-финансовые взаимодействия и торговлю.
В первом случае в цмиркумбалтийском регионе имели обращение серебряные монеты в виде ливров Нидерландов (Бельгии), любекская и прусские марки, а также английские золотая монета нобель. Кроме того. Обращалось русское серебро в виде слитков, слитками также были представлены денежное обращении Швеции и Германии, где также обращалась и монета. Обилие валют, так их курсовая разница, а также кредитно-денежная политика эмитентов неизбежно приводила к изменению соотношений, влияющие на основные экономические параметры, паритет покупательной способности, уровни цен, инфляцию и т. д., нашедшее отражение в соответствующих разработках экономических историков. Основной посыл в этих работах – выявление проблем финансовой интеграции, что созвучно с современными финансовыми реалиями Европы. Если раньше экономическая история опиралась на данные статистики, то сейчас она все чаще привлекает данные нумизматики.
Основной источник по ганзейской торговле Прибалтике и Северо-западных русских земель – материал, введенный в оборот М.П. Лесниковым. Материал систематизирован и вполне пригоден для историко-реконструкций по торговле на Балтике пушниной, прежде всего Торгового Дома (ТД) Ф.Фикенгаузена, где приводит сведения по его деятельности, косвенно имеющего дела в Новгороде, а также в Ревеле, Риге, Данциге, куда стекался товар из русских земель. Им была осуществлена первичная организация материала, приведена библиография, но баланс торговли, а также динамика торговых оборотов ТД Лесниковым не изучена, как и направления товарного потока, кредит, заработная плата служащих, сборы за торговый и платежные балансы и т.д.
Публикуя бухг.книги ТД Лесников сетовал на незначительность данных по торговле с городами Балтии с упором на Данциг и, при этом будем помнить, что основная работа историка вышла в ГДР, в которой автор забыл охарактеризовать торговлю Кенигсберга, тогда как такой материал имеется.
Поэтому данные материалы – это неплохой историко-экономический источник и поиск в этом направлении еще предстоит провести немалый, тем более, что состояние статистической базы оставляет желать много лучшего.
Современные представления о торговле, приведшей к первой фазе глобализации основаны на работах К.O’Рурка (K.O’Rourke) и Дж.Вильямсона (J.Williamson), посвящённой торговле, вызванной феноменом великих географических открытий.
Наиболее элитный товар новгородского средневекового экспорта соболь, тогда как наиболее массовым была белка, которой экспортировалось 5 сортов. Высший сорт шёнверк стоил 30 прусских марок, причем, как установлено, эта цена имела одинаковую величину во всем балтийском регионе – это была закупочная цена, такое явление могло быть объяснено действием тарифных ограничений Ганзейского купеческого союза , объединявшего 72 (73) города, известного как по русским, так и по немецким документам и обширной историографии.
Известно, что перед кризисом 1998 г.. завышенный валютный курс имел разные последствия для разных социальных слоев.. «Для нового класса бизнесменов, — пишет, в частности, Дж.Стиглиц /Stiglitz J.E./, — он был благодеянием. Они тратили меньше рублей на покупку своих «мерседесов», своих сумочек от Шанель и импортных итальянских деликатесов. Для олигархов, пытавшихся выводить свои деньги из страны, завышенный курс рубля также был благодеянием – ведь это означало, что они могут получить больше долларов за свои рубли, пряча прибыль на счетах иностранных банков».
В ментальности того времени торговый союз ганзейский составлял политико-географический регион, который наглядно представлен в записке некоего Петера Йонссона жителя Выборга, сообщавшего о том, что в 1324 г.король Швеции Георг заключил с Новгородским парламентом договор. Как следует из документа, с одной стороны Любек, Висбю, а с другой — «в другом месте на берегу реки Ny (Нева)» открывалось полная возможность перемещения товаров и путешествий в Новгород «по воде и по суше» в обоих направлениях.
Необходимо заметить, что торговые ограничения и тарифная политика Ганзейского купеческого союза нуждается в специальном историко-экономическом осмыслении, поскольку предварительный анализ материала показывает, предметом регулирования были подвержены как русские купцы, так и собственно немецкие (т.е. иноземные), непосредственно в Новгороде. Так, например, меха в Новгороде должны были закупаться только в количестве 1000, 500, 250 шт. Немцам запрещалось продавать в розницу привозные товары, методом разноса по домам, а взвешивать дефицитные для Новгорода цветные металлы, как-то свинец, олово или серебро следовало на собственных весах, исключая княжеские. (Новгород имел политический союз с Москвой). Но, самое, главное на наш взгляд, ограничение для иностранцев состояло в том, что им категорически запрещалось привозить товары в Новгород на сумму, превышающую 1 тысячу марок под угрозой конфискации ганзейской же конторой . Причем, приведенные ограничения в целом прописаны в так называемой IV скре (устав schra, scharage, scharageb — слово, имеющее скандинавское происхождение). Можно сделать осторожное предположение, состоящее в том, что речь не идет о дискриминационных мерах, скорее речь идет о емкости средневекового рынка и поддержании, в связи с этим, уровня цен. Данное мнение подтверждается условиями приобретения товаров в Полоцке, где размешалось приобретать в объемах не более 500 шкурок в пол-берковеца. Торговля эта получила законодательно оформление с 1212 г., что читается в Договоре Риги, Ордена с Полоцком, расположенный дальше, чем Новгород от моря . В тоже время, историками со времен Л.К. Гётца (Goetz L. K.) отмечается хронологический диапазон договорных отношений 1189-1256 гг.
Ограничения в объемах единовременной закупки есть нетарифное регулирование, объясняемое во многом желанием властей обезопасить свой рынок от массовых закупок иностранными купцами.
В современной экономической историографии, в частности, Швеции нашло широкое освещение теоретические споры, посвящённые доктринам свободной торговли и протекционизма сер.18-19 вв. При этом в попытке найти объяснение через законы теории обращалось внимание на важность изучения международной (иностранной) торговли как подразделения труда, учитывая специфику внутренней и внешней торговли.
Таким образом, рассматриваемое явление есть предтеча Генерального агентства по торговле и тарифам, созданное в 1945 г. Историю международных организаций, регулирующих свободу торговли, можно найти в работе П.Р. Кругмана и М. Обстфельда, где излагаются первые действия, приведшие к подобным торговым регулированиям, начатые США в 1930 г. В последующем главными принципами ГАТТ были: субсидирование экспорта, квоты и пошлины .
Подчеркивая важность исследований торговли, торговых отношений, Генеральный директор ВТО Паскаль Лами в своем приветственном слове на совместном Семинаре по Торговле с МВФ и Всемирным банком 5-6 июня 2013 г., заметил, что “характер торговли меняется — в частности, учитывая рост пределов пространства и расширения производственных сетей — поэтому мы должны понять и приспособиться к этой новой реальности для будущих политических решений, имея в виду роль торговли в обеспечении устойчивого развития, экономического роста, занятости и сокращения масштабов бедности”.
Цена закупки главного экспортного товара Руси – шкурки белка сорта «шенверк» не входит ни в одну позицию мер Генерального агентства. Видимо здесь дело в законе одной (единой) цены (ЗЕЦ), и, чтобы не отклониться от адекватного толкования, приведем его полностью. Закон одной цены гласит, что «на конкурентных рынках, на которых отсутствуют транспортные расходы и официальные торговые барьеры (например, торговые пошлины), один и тот же товар, реализуемый в разных странах должен продаваться по одинаковым ценам, если эта же цена выражена в одной и той же валюте» .
В настоящее время в конкретных экономических исследованиях на материалах США. А также на материалах экономической истории изучается действие рассматриваемого (ЗЕЦ).
«Я не стал бы так много говорить,- писал в свое время Дж.Хикс (J.Hicks), объясняя мотивационную структуру купеческих объединений, — о необходимости защиты собственности от насилия, хотя это того стоит. Данное обстоятельство является одной из причин, почему мы находим кластеризацию купцов вместе в городах и торговых коммуникаций, где они могут объединиться, чтобы защитить свою собственность и это несколько лучше, чем они могли бы сделать самостоятельно. В этом вопросе, даже в начале, у них есть главный интерес».
Любой союз политический, торговый, монетарный, дипломатический, валютный, военный, супружеский даже представляет собой известные ограничения контрагентов в него вступивших.
Сейчас достоянием истории стали факты, когда Китай, вступая в ВТО, получил крайне жесткие условия, выставив более, чем 300 оговорок, а затем вместе со странами кернской группы предъявил не менее жесткие требования по вступлению России в эту организацию, введя квоты на уголь и сталь в свою страну.
Согласно Закону одной цены, должна быть такая торговая площадка вне естественно союза Ганзы, где цена должна превышать одинаковую цену закупки этого товара, т.е. обменный курс серебра, выраженный через этот товар в этой стране-покупателе должен выходить за рамки действия «одной цены» приведенного закона . В рассматриваемом случае цена выражена в одной и той же валюте – серебре, транспортные расходы (фрахт судов) были ничтожны, а пошлины в Новгороде отсутствовали и кажущаяся разрешимость проблемы возможна с той лишь разницей, что речь идет о цене закупочной, позволяет говорить, что такой площадкой была биржа Брюгге. Данные о ввозе пушнины в XIV в. в Англию из Брюгге, доходившей до 300 тыс.шкурок белки в год, позволяют установить расходы англичан, связанных с покупкой такого объема меха белки. Понятно, что не вся она была вывезена из Руси. Однако, поскольку практически вся пушнина вывозилась из Брюгге, стоимость 300 тыс.шкурок высшего сорта «шёнверк» составляла 1, 958.250 т. серебра.
Вместе с тем, в попытке воспользоваться данными нумизматики, можно установить о наличии английских купцы на южно балтийском побережье, Риге и Кенигсберге. Здесь английский нобль шел по курсу 1 по одной золотой за 1 прусскую марку, как впрочем, на всей территории юрисдикции Тевтонского ордена, в том числе Элбинге, Данциге и Кенигсберге. При весе Пр.м. по данным Ст.Кубиак 190 г., что вошло в англоязычную литературу, почти не отличающейся от данных Лесникова, английский золотой нобль при весе. 7,736 г позволяет установить рацио, что согласитесь задача нумизматики.
Однако известно о закупках англичан для элитного потребления беличьего меха в Брюгге позволяет определить цену закупок в золоте как 646225,5 кг, что просто транспортабельней (8 млн.353 тыс.477,249 нобелей), что точно согласуется с методологией исследования английского экономического историка медиевиста Дж.Манро: английские купцы тратили золотые нобели во Фландрии с таким упорством, как если бы они хотели нанести и ущерб Короне.
Источники, которыми мы располагаем, дают данные о торговле ТД Фикенгаузена, которые своей штаб-квартирой был в Брюгге, а уже оттуда руководил своими приказчиками и компаньонами. Существуют данные о закупках мехов из Данцига, Риги, Ревеля и только одна операция в Новгороде.
В то же время, по данным рынка Данцига (ныне Гданьска) сюда сводился как литовский, венгерский, шведский, также и смоленский товар. Поэтому было крайне поспешным экспонировать количественные данные Данцигского порта на Кенигсберг, куда по логистике должен был поступать мех Смоленска, поскольку Ревель, например, больше всего транзитировал импорт вин, а поставлял самый низкокачественный сорт белки – шевенисс- кожаные деньги.
Разумеется, что цена 4 гривен русского соболя, установленная для периода с конца XII по конец XV вв. внутри Руси не отражает существа Закона, поскольку относится к внутреннему денежному обращению и имеет отношение к абсолютной ренте государства, извлекаемой на торговле этим, пожалуй, главным экспортным товаром. Одна (единая) цена закупки белки на Балтике не позволяла новгородцам осуществлять демпинг экспортными товарами, свидетельствующий в свою очередь об оторванности внешней торговли в средневековье от экономики натурального хозяйства, что по определенной аналогии, приведенной Р.С. Гринбергом, означает: до финансового кризиса Россия имела недиверсифицированный экспорт и сырьевую экономику . Ныне все экспорто- ресурсные страны, прежде всего с сырьевой экономикой стремятся диверсифицировать экспорт, но получается только у тех, которые развивают производства по горизонтали, нежели по вертикали.
Судя по составу товарной экспансии Нидерландов-Бельгии в Восточную Прибалтику – поставлялись продукция промышленности – сукно Ипра, Гента, Брюгге французские вина и соль. Последнюю, кстати, Новгород мог бы получать из Галича. Таким образом, справедливы выступления экономистов, которые предположили о появлении разделения труда уже в XIV в., основанные на ганзейской голландской торговле.
Если сравнивать нынешнее, но докризисное положение стран Восточной Прибалтики, вступившие в ЕС в той лишь части, распространяющиеся на вышеизложенную тему, следует обратить внимание на разработки специалистов показавшие, что при отсутствии внутрирегиональной торговли членство в ЕС позволит странам Балтии более продуктивно использовать пространство и рынки, обеспечив им конкурентное по сравнению с соседними областями России преимущество.
Еще не так давно в научной литературе и СМИ получило широкое обсуждение порядок формирования и расходования средств Стабилизационного фонда (и/или его преемников), явившееся средством смягчения отрицательного воздействия на экономику высоких цен на энергоносители (Л.И. Абалкин, Н.Я. Петраков, В.М. Полтерович, В.В. Ивантер, Е.Г.Ясин). Источники его формирования специалистам видится два – экспортные цены и природная рента, материализованная в НДПИ. Приведем материалы, позволяющие понять в свете современных представлений порядок образования экспортной цены на русскую пушнину, экспортируемую из Новгорода в пору развитого средневековья. (Табл.1).

* рубль новгородский принимается за 175 г. – слиток Г.Ланноа.
** В последнее десятилетие XIV в. Тевтонский орден продавал «шевенисс» во Фландрии с доходностью на этой операции от 5 % (по цене 27 шил.) до 47,78 % (при цене 1.24 кг за 1000).
Источник: (Лесников М.П., 1952, с.270; Хорошкевич А.Л., 1963; Назаренко А.В., 2001, с.197; Martin J., 1986, 2004).
Феодальная эксплуатация природных ресурсов, по-видимому, предопределила генетическую обусловленность экономического развития России, когда экономисты определяют внешний спрос на нефть как потенциал для решения текущих целей, прямо вытекающий из историко-экономического анализа.
М.П. Лесников, а вслед за ним А.Л. Хорошкевич утверждают, что приказчики одного из товариществ (кумпаний) Тевтонского ордена ввозили на рубеже XIV в. XIV в.\ вв. 205-220,8 кг серебра. Представляется необходимым проверить данные цифры, поскольку больше никто из внешних контрагентов Господина Великого Новгорода не ввозил более серебра.
Ввиду отсутствия других данных о поставках серебра в Новгород, будем пользоваться сведенными, опубликованными М.П. Лесниковым. Но прежде, с сожалением необходимо отметить, что он допустил ошибку, которая перешла затем во все другие издания, в установлении метрического выражения количества серебра ввозимого приказчиками ордена в Новгород. Приказчики получали, что называется «под отчет» серебро в кусках – необработанных кусках-слитках серебра, добытого рудокопами в Чехии, Тироле, Южной Германии, учитываемого в весовых марках, которое оценивалось, т.е. имело стоимость в денежных марках (в данном случае прусских), составляющих 186,5 г. таким образом, что за 1 весовую марку (в.м) приходилось 1,5 марок прусских (пр.м.). Однако, почему-то Лесников при подсчете метрической величины серебра взял цифры 1183 в.м. ввезенных в Новгород в 1399/1400 г и 1099 в.м. — в 1400/1401 гг., помножив которые на величину пр.м. ученый получил 220,8 и 205, кг импорта серебра в Новгород Тевтонским орденом. В то же время, Лесников привел цифры сумм закупок приказчиками ордена в Новгороде за 5-летний с 1398 по 1403 гг., умножив которые на величину пр.м. мы получим следующие значения (Рис.1).

Рис.1. Стоимость приобретенных в Новгороде товаров
Тевтонским орденом (1398-1403 гг.).

• Хронологический ряд — слева – направо.
• Данные за 1401 г отсутствуют.
• Источник: (Лесников, 1952, с.277, табл.8, с.263)

Таким образом, оборот серебра на новгородском денежном рынке на рубеже XIV в.-XV вв. снижался, за 5-летие в 2 с лишним раза.
Приведённые данные указывают на эвристический потенциал возможности объяснить данное явление цикличным падением взаимной торговли на основе, сделаем попытку предположить, падения добычи серебра в Северных и Восточных Альпах. В частности, вряд ли случайным совпадением является тот факт, что в 1399-1400 гг. число шахт в Германии резко сократилось, что вылилось впоследствии в вымирание целых шахтёрских городков.
Вероятность демпфирования падения добычи и поступления серебра из данного района увеличением предложения белки ганзейской торговле представляется незначительной, поскольку начиная с 1416 г. отмечается одновременное повышение цен на русскую пушнину в Ревеле, Риге. Данциге.
Горная рента (горное право по В.Штромеру) связана с тем, что позволяет поставить вопрос о том, почему при наличии развитого денежного обращения, монетного производства, когда монета как товар с высокой добавленной стоимостью могла служить эффектным олицетворением денег, денежные власти Пруссии доставляли в Новгород серебряный полуфабрикат, способствуя, таким образом, развитию обработки цветных металлов. И,тем самым, довольствуясь только горной рентой. При этом следует учесть, что при экспортно-импортных операциях по линии Англия — Фландрия рассматриваемого времени английские купцы вывозили сукно за золото, а при импорте и товаров из Бельгии торг шел на серебро. По-видимому, эти явления одного порядка расширяющие экзистенцию научного поиска.
Вместе с тем, найдя данные о поступлении серебра в Новгород, определим товарооборот по следующим товарным позициям как пушнина и воск. Однако, перед этим попытаемся выяснить долю Новгорода в внешнеторговом обороте Тевтонского ордена по товарным позициям, имеющим для Новгорода первостепенное значение. Данное значение позволит в дальнейшем выявить товарооборот Новгородской земли с Тевтонского орденом.
По данным Лесникова из 3485 ливров (фунтов) выручки ордена во Фландрии пушнины 90 % составила новгородская белка (была еще украинская, венгерская) или 3136,5 ливров, за воск, которого новгородского-то было 35 % — составлял 1706 ливров. В сумме весь новгородский товар, составляя 4842,5 ливров (ок.28 %) внешнеторгового оборота Тевтонского ордена за последнее десятилетие XIV в (исключая медь, янтарь и пр. товары неновгородского происхождения).
Лесников привел цифры внешнеторговых операций ордена на рынке Брюгге, где, как мы показали, стоимость новгородских товаров составляла за период 1391-1399 гг. по меху белки 3136,5 ливров, воску – 1706. Стоимость новгородской доли Тевтонского ордена по меху составляла 2 т 50 кг; по воску 1 т 114 кг, а общая выручка ордена в Брюгге за 10-летний период была 11 т 579,3 кг. серебра.
Для рубежа XIV — XV вв. большое научное значение имеет показатель цены, указанных таким источником как «заемная кабала Киприана» (1389 г.). Представляется возможным, поэтому проверить по данным деловых книг Тевтонского ордена цену закупок беличьих шкурок, закупленных по поручению ордена его приказчиками, в Новгороде за период с 1398 по 1403 гг. Во избежание «пересортицы» не будем проводить расчеты по каждому сорту беличьих шкурок, закупленных орденом в Новгороде, заметим, в тоже время, что сорта «шеневисс» из Новгорода не вывозилось, а закупались непосредственно в Пруссии, куда, возможно он поставлялся или из Смоленска, или ливонскими купцами из того же Новгорода (Табл.2).
Таблица 2 .

* Источник: (Лесников М.П., 1952, с.266, 268; табл.1).
Цена тысячи шкурок белки составила 0,9255 кг/1000 или 5 рублей (по документу Киприяна) (в дальнейшем 1000 будем опускать), что полностью соответствует данным письменного источника (277.64 кг : 300 000). Однако данные таблицы № 2 (по Лесникову) позволяют утверждать о числе закупленных шкурок несколько меньше, чем расчетная. Дефицит оставляет чуть больше 40 тыс. шкурок. Значит, за 260 т.шк. было выплачено 277,64 кг серебра, фактическая цена товара составила 1,076 кг/1000 шк.
Далее.
М.П. Лесников, публикуя сведения о внешней торговле Новгорода, доказывал, что маржа между новгородский ценой пушнины, воска и таковой в Данциге составляла от 1 до 5,38 %. Как показывают приведенные в табл.1 данные, на сумму денег (серебра) 277,64 кг можно было купить 300 тыс.шкуорк беличьего меха, — не 260 тысяч, как показывает бухгалтерская отчетность (табл.2 по Лесникову). Приказчики ордена получали заработную плату, действуя от имени и по поручению Тевтонского ордена. Они получали заработок благодаря системе наддач и присыпок. Например, по зерну, в бочку насыпали сверх меры, согласно И.М. Кулишеру, что и являлось вознаграждением за труд. В описываемой ситуации, вряд ли сотрудники немецкого ордена переплачивали за приобретенный товар в Новгороде.
Однако нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, согласно которому вышеприведённые величины относятся к сыпучим грузам и связаны с транзакционными издержками торговли, как-то: усушка, утряска. Поэтому вопрос о зарплате купцов ордена остается открытым.
Таким образом, помимо метрологической наддачи, имел место также латентный доход, отразившийся, впрочем, в бухгалтерских книгах. Однако гораздо интересней следующее. При ежегодном вообщем-то темпе падения закупок белки в Новгороде, т.е. снижения товарооборота этот показатель составлял 60 тыс.шкурок в среднем по «средневзвешенной» цене 5 рублей за 1000 шкурок. Эта внутренняя цена для экономки стационарных обществ, без каких-либо природных катаклизмов, была, по-видимому, одинаковой, детерминированная письменным источником, а поскольку она отражает и данные нумизматики, то позволяет утверждать о счетном характере «ценовых« данных, связанных с денежным счётом.
Между тем, цена, как показала Мартин, могли быть увеличена до 9 рублей за 1000 шкурок. Если следовать данным приведенным ею, а также Хорошкевич о максимальном экспорте Новгорода в XIV в. 500 тыс. — 840 тыс шкурок, в этом случае товарооборот по позиции: шкурка белки составил 2,5 — 4,2 т.р. в год Цифры, которые мы здесь установили, являются базовыми для последующих макроэкономических расчетов, которые приведем ниже, а сейчас обратим внимание, что 500 тыс.белки в рублях в пересчете на 185 г. составят 462,5 кг, а 840 тыс. – 777 кг.
В этой связи – для справки — Лесниковым приводятся: «от 21 марки» за «смоленский товар», за доставленную пушнину в Данциг, за что должно было бы выплачено от 3916,5 г.серебра.
Выше мы показали средневзвешенную цену за новгородскую белку равную 5 рублей, поэтому можно смело доверить цифрам Дж.Мартин, писавшей о 9-рублевой цене за 1000 шкурок меха этого зверька, которое мы отнесем на сорт «шёенверк». 1000 шкурок этого сорта будут стоит во внутренних ценах боярской республики 1665 г. (185 Х 9). Остается признать, что цена 30 прусских марок или 5595 г. за 1000 «шёенверк» есть экспортная цена, которую «заряжали» новгородцы Тевтонскому ордену. Она была одинаковой во всем ганзейском союзе.
Имея на каждом этапе сведения о цене и даже объемах поставки белки на условия сиф-Боюгге, добытой в летописных странах Печере или Перми, мы можем показать доходность в торговле данным товаром. На внутреннем рынке Руси цена белки составляла 5 рублей. Оптовая цена в Новгороде составила 30 пр.м. или 5,595 кг серебра. Товар по Волхову, Неве и Балтийскому морю доставлялся в Данциг (Гданьск), откуда попадал в Брюгге. Возможна была иная логистика. Меховой груз из Новгорода поступал в Ригу или Ревель, а уже оттуда — в Брюгге. Здесь в Брюгге англичане оптом закупали европейские товары. В столице Фландрии мех белки стоил 10 ливров или 6527.5 г.серебра. Таким образом, цена повышалась 2 раза: первый раз в момент оплаты ее в Новгороде (франко-судно) и второй раз — на рынке Брюгге. В первом случае она возрастала до 5,5 раз, а купцы Ливонии, Тевтонского ордена вынуждены были довольствоваться только 18 % доходностью на торговле русской белки. Только сукно приносило им большую доходность – 35 %, которая была зафиксирована у приказчиков Г. Фикенгаузена. Таким образом, и в средневековье торговля по бартерным схемам обходилась партнёрам дороже, нежели торговля за деньги.
«Нижеприводимый отрывок из торговой книги Фекингузена (Af1) представляет собой вообще единственную известную запись сделки, совершенной ганзейским купцом в стенах Великого Новгорода в конце XIV века.
Ее содержание было изложено профессором Штида в введении к его изданию переписки Фекингузена. Подлинный текст приводится впервые.
«В 1399 году 8 дней до Вербного Воскресенья получил я в Новгороде 13 штук ипрского сукна, из которых мне принадлежит 8 штук, а Рейнольду Шварте принадлежит этих сукон 5 штук. Обменял эти сукна в Новгороде и я дал их 2 штуки за стоимость одной тысячи «шеневерк». Сумма за это соответствовала стоимости шести с половиной тысяч «шеневерк». Она была дана мне «шеневерком», «харверком», «попелен» и «тройниссен», связанными по пятнадцати.
Эта пушнина была положена в бочку, которую я послал из Новгорода в Ревель господину Иоганну Штокенфойту. Он отправил ее с кораблем Арнта фан Гассельте через Эрезунд моему брату Зиверту. Из этой пушнины две тысячи принадлежат Рейнольду Шварте. Их я считаю ему, так как он был мне должен, поэтому я скинул полтысячи пушнины. Итак я имею в этой бочке четыре с половиной тысячи «шеневерк». [89] Счет получен, выручено 41 ливр 13 шиллингов».

Это единственно известная операция ТД из Брюгге непосредственно в Новгороде. Она бартерная по характеру, что объясняется не сбытом здесь южногерманского горнорудного серебра, но товарным обменом. Поэтому предположение о торговле с Брюгге на деньги, например, шведскими слитками серебра не может выглядеть здесь лишь в качестве предположения.
Сие не является какими-либо рескриптом. Известны наблюдения нумизматов, когда русские и шведские слитки имеют идентичные внешние признаки, найденные как в Швеции, так и на больших пространствах русской равнины. Они могут быть подтверждены метрологией кладов серебряных слитков, найденных, в том числе и в Прибалтике. Между тем, известны документальные факты оплаты сделок купцами из Брюгге в Риге и Ревеле на слитки, именуемые Stucke. Не отрицая вероятность их обращения в русском денежном обращении, заметим, что они, скорее всего шведского происхождения, известные со времен викингов.
Примеры можно продолжить, но это выходит за рамки данной статьи. Добавим лишь, что приведённые наблюдения накладываются на соответствующую историческую канву событий XIII в., которые скрупулёзно исследованы Л.К. Гётцем.
Торгуя с Новгородом на серебряные полуфабрикаты, купцы Тевтонскою ордена, демпинговали на драгоценном металле, если сравнить такие продажи при расчётах на шведские серебряные слитки. Но шведы, имея серебро, оставшееся еще с эпохи викингов, по-видимому, удерживали серебряный баланс на востоке в свою пользу. Можно высказать острожное предположение, состоящее в том, что особой конкуренции здесь не было – и том или ином случае, Новгород получал серебро по приблизительно равных ценах с учетом передела.
30 пр.м. (5,595 кг серебра) – цена высшего сорта шкурки белки для всего балтийского региона была постоянно одной – она была таковой и в Пруссии, и в Новгороде, и в Риге течении достаточно длительного времени. Учитывая, что внутренняя цена 5-9 рублей, т.е. не больше 2 кг серебра, то вся разница, ее экономический смысл состоял в ценовой ренте, образующейся за счет тарифного регулирования Ганзейского купеческого союза. По-видимому, в конце XIV в. никто не предлагал новгородцам или смолянам довести внутренние цены на пушнину до мировых. Наконец, единая цена закупки белки в регионе не позволяла новгородцам или отдельным их корпорациям использовать какие-либо иные инструменты рыночной конъюнктуры.
Вторая товарная позиция, могущая быть подвергнута изучению и влияющая на денежный поток Новгорода – это воск. С 1399 по 1403 гг. вывоз новгородского воска составил 268 шф.или 42 т 800 кг Тевтонским орденом со ссылкой на М.П. Лесникова, пишет А.Л. Хорошкевич (1963, с.145). При стоимости в среднем 17 пр.м. за 1 шф. мы получим величину 849,694 кг серебра (1 Пр.М= 186,5 г), а 1 кг в этой связи стоил в Новгороде 19,85 г.
Годовой товарооборот Новгорода по воску составил 170 кг из годового оборота серебра в 447.64 кг. Отсюда делаем вывод, что оборот серебра на мехе белки составил 277.64 кг (1500,75 р.). За это количество серебра могло быть закуплено, причем, единовременно, исходя из средней цифры за 5-летие, 300 тыс.шкурок белки.
Закон одной цены, его действие проявлялось по-разному. Исходя из имеющихся данных англичане самостоятельно приобретали в Риге русский товар, выплачивая золотой английского монетой – нобелем (с изображением парусника — корабельнник), но по курсу стоимости серебра Брюгге. Лесникоым отмечена сделка в 100 английских нообелей в Риге, соответствующая 773,6 г.драгоценного золота, отражающая внебиржевую торговлю. Находка нобеля как артефакта в соответствующих слоях – Смоленска – Пскова – Полоцка — насущная задача науки. Сейчас же можно говорить о методическом подходе в определении роли арбитражных операций через конкретный товар на рынках континентальной Европы. Произведенный Дж.Манро, свидетельствующий в пользу интегрированности финансовых рынков.
Не следует полагать, что автором сознательно выискиваются жареные факты. На самом деле, отсутствие статистики, делает не возможным использование соответствующих методов, а в хроники попадали экстремальные факты: как-то пиратство, разбои и т.п.
Средневековый рынок, требовал соответствующего бухгалтерского учета. Учет и отчётность в связи с массовыми объемами получили значительное распространение. В этом плане по Новгороду у нас нет каких-либо сведений, поэтому для дальнейших реконструкций уместно привести данные по нидерландскому рынку рассматриваемого времени.
Необходимо показать хотя бы в нескольких строчках финансовое обеспечение торговли. Использовали первичные формы векселей, платежных поручений для безналичных операций в Новгороде, а также кредит. «Появление кредита, как и любой добровольной сделки, в то время как он приносит пользу обеим сторонам, требует ресурсов. … Естественное место для развития рынка капитала в Западной Европе была в центре торговли. Европейский рынок капитала заработал впервые в виде региональных ярмарок, сначала в Брюгге, затем в Антверпене и, наконец, сдвигается с развитием коммерции в Амстердам».

В Германии существовала, масса услуг по безналичным расчетам, предоставлению векселей, перевода денег со счетов, авизо, ломбардных, ростовщических, а то и просто спекулятивных операций и международной торговли. Кредиты часто предоставлялись государством. Кредитование находилось под жёстким моральным прессингом церкви, что объясняется экономической антропологией средневековья. Средневековая цивилизация выделяла 4 категории людей, а также ростовщиков. «Дьяволы – ростовщики, они будут наказаны не людьми, а бесами». Ибо, количество денег, которые «они получили, как процент соответствует количеству дров, посланному в ад, чтобы их сжигать», — пишет Ж.Ле Гофф.
Снижение кредитования, которое как факт отмечалось историками со вт.половины 14 в., следует отнести на счет кризисных явлений, в торговле, связанных с уменьшением серебряного потока в Новгород, а не столько протекционистскими мерами ганзейского союза.
Наконец, как показал П.Спаффорд, ганзейские купцы один раз в год привозили из Кёнисберга новгородские товары в Брюгге , что позволяет сделать первое предположение о скорости денежного оборота. Недавно созданная модель, называемая «порогом саморегрессии» (TAR), позволила показать скорость оборота средств (silver points) на важнейших южнобалтийских маршрутах: Фландрия – Любек и Фландрия – Пруссия. Она составляла от 8 до 21 месяцев соответственно.
Выводы можно сделать следующие. Из Новгорода отправлялось, как правило 2 каравана – по зимнему и летнему времени (Л.Гётц, И.Кулишер) и 2. Материал, приведённый в данной статье, позволяет впоследствии построить синтезированную модель для проведения дальнейших макроэкономических исследований с получением данных по торговому и платёжному балансам Новгородской феодальной республики.
Скорость оборота средств в средневековье, как видно из приведённого, целиком завесила от товарных потоков ими обслуживаемыми. В данном случае торговля велась по бартерной схеме, где один из видов товара было обогащенное серебро. Чисто торговых оборотов позволяет таким образом установить уровень кредитного обеспечения бартерных сделок по торговле Фландрия — Новгород для поставки текстиля, вин, рыбы, соли и лошадей.
N = 2x,
где N – количество средств по определённой товарной позиции, а х — кредит. Получается, что кредит, его стоимость включала в себя торговую надбавку и банковскую прибыль, что вполне сопрягается с положением, согласно которому выплаты по кредитам маскировались разными выплатами, например, арендной платой и пр. .
Изучение цен приводит к выводу о действии дифференциальной ренты (economical distance, geography deference, long & little trade distance), ставившей конечного потребителя товарного потока в самое невыгодное положение. Сюда же накладывались средневековые правила толкования Закона одной цены, затруднявшего на деле желающих обойти его положения.
Существует мнение о том, что до конца XV в. ганзейский союз балтийских городов не претерпевал значительный изменений, давая местным купцам значительные привилегии и поэтому, купцы, грузополучатели и рыболовецкие флотилии английского и голландского происхождения боролись с таким «единоличным» положением.
На основании изучения динамики цен в средневековье можно заключить, что в цене соболя отчетливо выражена абсолютная природная рента, когда государство сделало шкурки этого пушного зверька фактически валютой чуть ли не резервной системой, о чем свидетельствует постоянная в смысле денежного счета цена на него в течении 350-летннего периода. На внутреннем рынке Древней Руси в это же время росла цена серебра и за 200 лет ее рост составил 3-5 раз. Данные выкладки блестяще коррелируют с материалами, полученными по результатам анализа репрезентативных данных по синхронной средневековой истории Шотландии, Бельгии-Нидерландов.
Особенно интересными даже престижным является изучение потока по позиции ткань. Еще со времен Л.К. Гётца известно, что нидерландский текстиль поступал в Новгород непосредственно их Гента, Ипра, как бы, если мы исключили погрузку в Антверпене. Точно также, начиная с 14 в.поступали в Англию шелковые ткани из Испании и особенно Италии (Флоренция, Венеция, Генуя).
Как представляется, проблему ценообразования по данной позиции можно решать, используя инструмент доходности, тем более, что как показала Л. Моннaс (L.Monnas), ткань, сотканная в итальянских мастерских или доставленная из Китая, Бейрута, Родоса, Александрии, из ареала Понта Эквсинского в Англию или Францию, где производился метрологический пересчёт, поскольку в стране-производителе ткань учитывалась в качестве местного товара по своей метрологии, хоть и экспортного.
В Англии и Франции данный товар подвергался национальному измерению и, соответственно, учитывался в Главной счетной книге (The Great Wardrobe accounts), хранящейся ныне в Государственном архиве в Лондоне т.е. осуществлялась его оценка. Приведённые английскими специалистами данные показывают об отсутствии биржевой торговли ткани — парча, вельвет, тафта, бархат. Поэтому можно высказать предположение, состоящее в том, что ценообразование тканей на новгородском рынке объяснялось аналогичной волатильностью спотовых цен. Современные исследования как будто подтверждают данное положение.
Ситуация в Европе с ценами изменилось в связи с наплывом драгметаллов из Латинской Америки, что рассмотрено В.А. Мау, когда Испания получила негатив экономического явления, называемого «голландской болезнью», выход из которой власти находили в периодических де-фолтах.
В заключение следует, наверное, предположить, что торгуя с Новгородом не необработанное серебро, Тевтонский орден в конкуренции со Швецией, поставлявший в город на Волхове чистые слитки серебра, компенсировал недобор тем, что получал посреднический спрэд в направлении товарного потока Новгород – Брюгге. (Рис.2).

Рис.2. Изоморфия контурного графа торговли в рамках Закона одной цены ганзейского союза. Цифрами обозначены: 1 – Лондон; 2- Брюгге; 3 – Города Вост.Пруссии и Балтии; 4 – Новгород и 5 — Архангельск.
Имеющийся материал позволяет предположить о стоимости всей линейки пушных продуктов, поставляемой Новгородом на рынки ГС, а прибыльность этого дела не может не свидетельствовать об огромных доходах новгородский аристократии. Изучение современных достижений денежной теории показывает, что резервирование средств происходит иногда механически, вне зависимости знания тех или иных законов денежного рынка самими субъектами этого рынка, как это показано М.Спенсом / Michael Spence / на примере чрезмерных сбережений. Последнее дает возможность найти объяснение природы золотых монет в сбережениях новгородской знати последней четверти XV в., сводку сведений о которых привел нумизмат В.М.Потин.
И, наконец, несомненно, что прямые связи между производителем и потребителем во встречной торговле «пушнина – серебро»» наверняка снизили бы издержки и удешевили конечную цену товара. Поэтому, визиты английских делегаций в Россию, правда, в XVI в., и только через Архангельск посредством Бергена, говорят об интенсивных поисках новых путей установления непосредственных торгово-экономических отношений. Состоявшиеся в эпоху Великих географических открытий, эти визиты с экономической точки зрения, были призваны устранить отрицательное действие ренты на русско-британскую торговлю.