ВЯТКА КАК ГЕОПОЛТИЧЕСКАЯ И ГЕОЭКОНОИЧЕСКАЯ ЧАСТИЦА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В 1374\1375 гг.

ВЯТКА КАК ГЕОПОЛТИЧЕСКАЯ И ГЕОЭКОНОИЧЕСКАЯ ЧАСТИЦА

ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В 1374\1375 гг.

Н.А. Хан (Москва).

Уважаемые коллеги, актуальная программа Всероссийской конференции
«Вятская земля в пространстве исторической памяти» (к 120-летию со
времени открытия Вятской учёной архивной комиссии) находится по адресу:

https://herzenlib.ru/regionovedenie/news/detail.php?ID=97644

С уважением, Оргкомитет.

      В предлагаемых читателю заметках отстаивается два тезиса. 1. Упоминание в контексте похода ушкуйников 1374 г.[1] как самого раннего и 2. Наличие Вятки как самостоятельного городского центра в Списке русских городов дальних и ближних.[2]

               В результате выяснилось, что вопрос упирается в самоназвание данного населённого пункта русской средневековой истории, тогда как в официальных документах, в практике международных отношений город на средней Вятке так и назывался – Вятка (воспринимая как  региональный центр одноименной области).

        Одновременно с этим следует указать, что ввиду дискуссионности проблемы появления Вятской земли в XII и XIV вв. особое значение вызывает найденная американским историком Д.К. Уо (D.K. Waugh) вятской летописи из «Анатольевского сборника, находящегося в Ташкенте.[3] Если согласится в тем, что она старшая из круга Повести о стране Вятской, то с исторической точек зрения проблема становится историографической, что заставляет пристальней взглянуть на источник археологический.  В результате синтеза источникового, а также внеисточникового знания появилась уникальная возможность выявить наиболее ценную в эвристическом плане когнитивную часть источников, которые  позволяют нарисовать а, как представляется, достаточно исторически объективную картину процесса исторического политогенеза, такого славяно-русского включения в бассейне р.Кама, как государственное образование виде «Вятская земля»,  когда две группы новгородцев, очевидно, возглавляемые женщинами взяли Болванский городок, переименованный в Микулицын, а также Кокшаров (Котельнич), а «затем новгородцы вместе основали Хлынов на горе рекомой Кикиморке и построили там церковь Богоявления». [i]  Данный исторический факт следует связать с колонизационным процессом Европейского Северо-Востока, отмеченный С.Франклиным, Дж.Шепардом.[4]

      Может именно этим обстоятельством объясняется географическая «расплывчатость» описания похода 1374 г.?

               Ушкуйники — не совсем слепое орудие Господина Великого Новгорода, которое тот использовал в своих геополитических целях как на Кольском полуострове, Карелии, Финляндии, Югре, так и «на низу». Следует видеть в этом явление или процесс, а не только «речных пиратов», «солдат удачи», «новгородский люмпен», занимающийся фрирейдерством. С экономической точки зрения походы ушкуйников – внеэкономический способ перераспределения прибавочного продукта, образовавшегося на великом торговом пути – волжским, одновременно с исторической точки зрения походы ушкуйников – есть проявление эволюционной истории с последующей пролонгацией в исторической перспективе.

               Признание Васильева о том что Вятка то гидроним, да ещё занесенный новгородцами, надо полагать  в последней четверти 12 в., исключает иное толкование – право автохтонного населения на название реки – правого притока Камы.

В самом деле летописи, самая ранняя — Рогожская, тверская по происхождению,[5] в которых описан поход новгородских ушкуйников 650-летней давности не дают однозначного определения города на р.Вятке (Хан, 2016), на то еще в своё время обращал внимание акад. Л.В.Черпенин и, следовавший за ним А.В.Эммаусский, В.А. Бердинских. Летописи в своих известях о походе 1374 г. в своих наименованиях Вятка подразумевают как географический объект, провинция, область, если хотите. Следует добавить, что далеко не все летописи, отражающие парадигму их составителей, упоминают новгородцев в качестве участников, организаторов похода. Не с неба они же свалились на самом деле!

Из подборки 9 летописных известий и походе 1374 которые мне удалось подобрать только одна -Львовская содержит точное и недвусмысленное указание на участников похода — новгородцы. Львовская летопись [ii]-памятник Северо-восточного летописания найденный Н.А. Львовым в 1792 г., когда по мнению Б.Н. Клосса сей источник имел один протограф что и Софийская вторая летопись (С2). [iii] Исследование выявленной проблемы может продолжиться т.к. ещё кажется А.Н. Насонов выявил оппозиционность Льв.к режиму Ивана III Васильевича (1440-1505).[iv]

Поэтому сентенс летописи «и Вятку пограбиша» может означать отстранённую коммуникацию с потребителем информации, где было не важно область пограбили ушкуйники или вятский речной бассейн городом над оной Вяткой названием.

               Как известно  -Вятская земля   анклав, представляющий собой по геоморфологии обронит.уркпрайон и дирграфия говорит о том город на месте современного Кирова оказался в стороне от главного направления ушкуйников – главной целью которых на этот раз, т.е.в истории с походом 1374 г. были мирные  булгарские города, ывшие в данный  момент истории сферой торгово-экономиечских интересов Низовских земель – НН,Владмира,Суздаля,Ростова, Ярославля,Костромы больше, нежели военно-политических. Гидрогарфия юассейна Вятки , между прочим, позволяла предположить два маршруту движения ушкуйников:  по Бернадскому-Черпнину-Эмаусскому, а второй по вештомувоу, т.е.по Сысоле -Шестковов0 слобоской-Микулицын Вятка\Хлынов и далее вниз по течению реки.

Значит ли этом что ушкуйники огнём  и мечом прошлись по всей вятской долине – вопрос археологии и Л.Д.Макаров этим не занимался.

Контекст самой ранней летописи, где приводится данный поход -Рогожской (Рог.)   стремительнее прохождение у. от Великого Устюга до Камы, конечно через юго-моломский волок предполагает прохождение в силу гидрографической отдаленности Хлынова\Вятки. Однако с военной точки зрения – топографии похода должна была обеспечить тыловую защиту. – Это городское поселение на месте современного Кирова. Здесь необходимо было бы оставить свой гарнизон и\или заручаться поддержкой местных властей о ненападении, т.е. заключить какой-то договор\соглашение, если не предположить иное, т.е. разгром.

Плн города, известный в частости по работам вятского историка архитектуры А.Г.Тинского показывает, что это был достаточно крупный населённый пункт с развитой инженерно-фортификационной инфраструктурой и, следовательно, достаточно военизированным населением с постновгородским менталитетом. Поэтому нужны раскопки до материка в местах кроме Кирова.

Далее.

Попытка разбросаться в принципе составления Списка Залесских городов  успеха не принесли, а это преследовало целью вывить место Вятки и нет здесь никаких географических императивов, ни хронологических, ни дискриминаций. И неудивительно, что Ржев и Любутск как уже обращалось внимание, появились здесь, так как они присутствуют в списке литовских городов. Возникает вопрос финансиста: значит ли это, что названные города платили выход на две стороны?

В противоположность этому и, в списке русских г. дальних и ближних начинается с болгарских, польских, киевских, волынских, литовские, рязанские, смоленские, залесские – всего 8., упуская карельские, тверские и, понятное дело — новгородские. О тверских мы писали вслед за К.А.Аверьяновым.

Теперь представим себе, глядя на карту городов «дальних и ближних» (см.:Тихомиров М.Н. 1852. Карта вклейка, также рис.1), что на взгляд из Крыма болгарские, валашские (румыно-молдавские), польские, и волынские города как раз и выглядят как дальние, тогда как ближние – это киевские и рязанские, Залеские. (Рис.1).

Рис.1. Карта по списку русских городов дальних и ближних по состоянию на 1374 г. (Топооснова по М.Н.Тихомирову).

               Исходя из той посылки, т.е. используя причинно-следственную связь – поступление «выхода» в Орду — следует предположить территориальную степень администрирования ордынской дани от Болгарии до Польши, — это  исторически более важно, нежели  убаюкивать себя объяснением наличием «дальни» стран только лишь стремлением Мамая нанести психологический удар русским методом из арсенала «холодной войны».

Крым для Москвы после Батыева нашествия был основным каналом торговли и коммуникаций с Западом,[6] но, исходя из той посылки, что Киев был центром составления Списка привела к тому, что М.Н.Тихомиров и Б.А. Рыбаков, считали Залесье с брянскими лесами — Брянщину, тогда как геоморфологический анализ: степь – лесостепь -и, наконец, лес (рис.1),[7] т.е. Залесье -в том видится основа названия списка «ближних» для мамевской администрации городов — как главного организатора сопротивления игу и военно-политического противника. При этом нас не пугает и то обстоятельство, что географическая сентенция «дальние-ближние» буквально просматривается как бы если мы рассматривали ее из Булгара – важной провинции Мамаекой Орды.

В.Л.Янин, находясь в рамках парадигмы учителя М.Н.Тихомирова едва попытался уточнить датировку документа на основе спорного города Ржева.[8] Первый намёк о южном происхождении Списка сделал Л.В.Черепнин, затем появились много статей и сообщений на всех языках Восточной Европы. К памятнику обращались Б.Д. Греков, А.М.Сахаров, В.А.Кучкин, А.В. Подосинов, К.А. Аверьянов,   Р.Б. Казаков, А.В. Дедук, Э. М. Зайкоўскі, М.Н. Шеков, О. И. Хоруженко, Н.А. Хан, В. Л.Носевич, Ю. А. Артамонов, А.А.Фролов, A. F.Siwko,  Д. И.Чурсин, Я.Тарас, I.Литвинчук, О. В.Русина и др.

У историков нет претензий к составителю списка по поводу полноты или ущербности оного. Составитель критику выдержал.

Возникает вопрос, почему же в этом случае составитель не сделал пропусков, а только наращивал число?  Выше мы предположили, что Залесская часть списка подана была — направлена в ставку Мамая из Булгара – Казани. Разберёмся. Залеская часть списка открывается Мещерским камнем на Десне, отражающая как будто сакрально-официальный директ списка. На самом деле, это символ делимитации границы между Залесскими и Литовскими городами документа, свидетельствующее о намерении составителя Залесской части Списка подать сигнал о провокации, нечто из приёмов идеологической борьбы времён «холодной войны», указывающее на квалификацию русского численника волею судьбы оказавшегося в татарском плену. Здесь Вятка город располагается в диапазоне – приведём по источнику (НПЛ, с.477): Нижний Новгород – Курмыш на Суре – Вятка – Городец – Юрьевеч – Унжа [9] (рис.1).  В естественных науках есть такой метод как допуск-предположение логическое. Предположим и мы, что составитель этой части списка, находясь в Казани, не пытался скрыть Вятку в городской сетке нижегородского княжества, а уже из НН выход со Средней Волги, включая вятские деньги направлялось в Орду через Булгар – Казань. Вопрос не на засыпку. Из историографии известно, что благодаря тверскому восстанию 1328 г., выход было поручено собирать русским, т.е.московским князьям.[10] Поэтому наличие г.Вятки в нижегородских пределах списка свидетельствует о том, что для вятского населения это была дань в пользу Московского Дома Калитовичей, а не в Сарай ал-Джедид или может быть непосредственно в Солхат\Старый Крым (рис.1).

С хронологией как будто также вопросов не возникает. Курмыш на Суре был заложен в 1372 г, что было известно ещё А.С.Верещагину (1835-1908), одному из активному участнику ВУАК, но одновременно появились в летописях — повторимся — Серпухов и Вятка в 1374 г., — как следует из предшествующих наших обобщений. Помехой подхода по принципу Terminus Post Quam (TPQ), применяемой во вспомогательной исторической дисциплине — нумизматике могла бы стать дата сожжения татарами Мещерского города в Рязанской земле в 1376 г.,[11] но в списке Рязанских городов этого населённого пункта нет! [12] Временной люфт не только узкий – жёсткий просто.

Значит, бессистемность списка была лишь кажущийся, как сейчас говорят пропагандисткой, т.е. служил элементом психологической войны, будучи «вброшенным» в русскую среду и сыграл важную роль – был поводом для организации тверского похода федеральных сил летом 1375 г. (J.Martin, Г.В. Вернадский, Э.Клюг, В.С. Борзаковскмй, В. Водов, А.Н. Кирпичников, Н.А.Хан).

В предкуликовское время выход собирался в казну Дмитрия Ивановича, согласно Списку, включая и Псковщину (НПЛ, с.477), куда города Тверской земли ничего не вносили (делая это самостоятельно). В Орде взносы Вятки учитывались в составе денег Нижегородского княжества. Существует мнение, тщательно, что выход с Вятки и на этот раз с области – Вятской земли составлял 128 рублей.[13] Следовательно, живые реальные деньги вятским финансам нужны были. Нам известно, что в 1374 г.прибыли в Хлынов – территориальная юрисдикция «Вятская земля» — со своими средствами, которые могли послужить взносом за ПМЖ, если не упомянуть про коррупцию.[14]

Рис.2. Слиток двойного литья – номинал: рубль (новгородский). Иднакар (по Сабировой Т.М., Русских Е.Л.).

Приведённый выше нумизматический артефакт документирует вятско\хлыновский источник торговых отношений населения бассейна среднего Вятского поречья, привнесённый ушкуйниками из Казани.

Вместе с тем, комплектование похода ушкуйников 1374 г.было похоже на оргнабор, поэтому состав его был неоднородным, как по источника формирования, так и по целям. Приход части ушкуйников на Вятку не только отражает социологию Новгорода и его внешних колоний, но и демонстрируют сложные процессы во взаимоотношениях внутри  Вятско-камского бассейна.[v]

Помимо макроэкономических нарративов –объёмы торговли и вклад в ВВП вносила волжская торговля можно предположить какой ущерб наносили походы ушкуйников на данной магистрали, что эволюционно можно связать с сообщаем Ибн Фадлана Х в. Некоторые мои наблюдения для XIV — первой половины XV в. показали, что стоимость груза одного корабли ганзейцев и итальянцев составляла 1,315 т. серебра ориентировочно, а стоимость тонны груза могла составить 0,006(36) — 0,01 т серебра.

В сер.XIX в. оборот зерновых и зернобобовых в волжском бассейне, включая Каму и Ватку составлял 80- 100 млн.пудов.^[15] Некоторые подсчёты показывают, что  ушкуйники могли разгромить караван судов тоннажном до 1500 т.[16]

М.С. Судовиков в возрождённой Н.П. Гурьяновой серии «Памятная книжка и календарь Вятской губернии» за нынешний юбилейный год,[17] перечисли всех знатных, заслуженных и уважаемых, награждённых и пригнанных людей Вятской земли и города-юбиляра. Геров похода ушкуйников 1374 г. источники не сохранили, как, впрочем, и руководителей ея, хотя, впрочем, известны имена руководителей ушкуйников  как-то Анфал Никитин,^[vi] действия которого изучал В.В. Низов, а также Константин Юрьев, его поход на Сарай 1471 г. отмечал кажется крупнейший специалист по Золотой Орде Г.А. Федров-Давыдов, а также вятские краеведы, В.Ф. Федяев, Л.Б. Безверхова.[18] Между тем, летописи сохранили имена и руководителей похода следующего 1375 г. Это были старшина Прокоп и Смолянин. Последний, говоря современным языком — комбатант из Смоленска, а Прокоп не был воеводой. Напомним, как в 1398 г.нападение новгородцев на Устюг возглавлял воевода.^[vii] Впрочем, здесь ещё надо поработать, — сейчас можно предположить, что в 1374 г. поход организовали и приняли деятельное участие всамделишние новгородцы -чего не скажешь об участниках похода 1375 г.и его руководителях. Новгородцы ушкуйникам – рознь.

Рассмотрев 2 «вятских» источника, мы можем определить также два направления палеоэкономиечского поиска. 1. Макроэкономический – выявить урон волжской торговле, вред ушкуйников для ВВП; 2. Экономику и финансы вятской земли в пролонгации, когда, например Семён Дмитриевич с детьми был на Вятке.

               Примечания.

---

[1]; Источники и литературу см.: Селезнев Ю.В. Русско-ордынские конфликты XIII-XV веков: справочник. М.: Квадрига [и др.], 2010, с.84. Табл.53; Хан Н.А. Проблемы исторической географии Северо-востока Европы. О парных категориях исторической науки. – SaarbrÜcken. Deutschland, 2016,с.202-26.

[2] Исторический источник имеет название: «А се имена всем градом русскым дални и ближним». Цит.по НПЛ, с.475. См.: Тихомиров М. Н. «Список русских городов дальних и ближних». [Историко-географическое значение памятника XV в.] \\ Исторические записки.  1952. Т. 40, с.  214-259.

[3] Аверьянов К.А., Хан Н.А. \Рецензия\. Д.К. Уо. История одной книги. Вятка и «не-современность» в русской культуре петровского времени. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. 395 с. // Вопр.истории. 2005. № 3. С.171-172.

[4] Franklin S., Shepard J. The Emergence of Rus. 750-1200. L.-N.Y: Longmon. 1998, p.297.

[5] А. Л. Мусихин совершенно верно сопоставляет походы 1366 и 1374 гг.на основе Рог. См.: Мусихин А.Л. Существовала ли вятская летопись XV века? (К вопросу об атрибуции летописного известия 1374 г. о набеге ушкуйников на Вятку) \\ Герценка : Вятские записки : [научно-популярный альманах]. Вып. 4 / Киров. гос. универс. обл. науч. б-ка им. А. И. Герцена ; [редкол.: Н. П. Гурьянова (сост.) и др.]. – Киров, 2003. Он-лайн.

[6] Колызин А.М. Торговля древней Москвы. (XII- середина XV в.). М.: Информполиграф, 2001. 278 с.

[7] Граница между лесостепью и лесом для VIII – XIII вв.очерчена археологом-нумизматом В.В.Кропоткиным. См.: Степи Евразии в эпоху средневековья\ Отв. ред. С.А. Плетнева. М.: Наука, 1981, с.165, рис.51: «к». Он-лайн.

[8] Тихомиров М. Н. «Список.., С.241.

[9] Ср.: Тихомиров М. Н. «Список.., с.248.

[10] См.: Гагемейстер Ю.А. Розыскания о финансах Древней России. СПб: Имп.Акад.наук, 1833, с.59. Первый русский экономический историк – экономист по специальности Юлий Андреевич Гагемейстер (1806-1878) из Лифляндских немцев, сенатор, чл.-корр. Академии наук.

[11] Тихомиров М. Н. «Список.., с.251.

[12] Там же, с.225.

[13] Павлов П.Н. К вопросу о русской дани в Золотую Орду // Уч.записки Красноярского государственного педагогического института. Т. 13. Вып. 2. Красноярск, 1958, с.104. ОН-лайн; Селезнев Ю.В. «А переменит Бог орду…»: (русско-ордынские отношения в 1382-1434 гг.). Воронеж: Науч. кн., 2020, с.164, 170.

[14] Сабирова Т.М., Русских Е.Л. Клады Иднакара: монографияю Ижевск: Удмурт. ин-т истории, яз. и лит. УрО РАН, 2002.

[15] Гагемейстер Ю.А. О торговом и промышленном движении на Волге и ее бассейне. Спб, 1859, с.17-21.

[16] Хан Н.А. Проблемы исторической географии..,

[17] Судовиков М.С. 650-летию Хлынова – Вятки – Кирова посвящается \\ Памятная книжки Кировской области и календаря. Вып.21. Киров, 2024. С.3-5.

[18] Известны и другие походы вятчан – в 1417, 1499 гг. (НПЛ, под 6925; Верещагин А.С. О походе вятчан на Югру в 1499 году // Тр. Вятской учёной архивной комиссии. — Вятка. 1908. — Вып. I. Отд. III. С. 1—14.

---

[i] Уо Д.К.  История одной книги: Вятка и «не-современность» в рус. культуре Петровского времени. СПб: Дм.Буланин, 2003, с.200.

[ii]  Вовина-Лебедева В. Г., Жуков А. Е. Летописание XVI—XVIII вв. // Православная энциклопедия. — М., 2015. — Т. XL : «Лангтон — Ливан». — С. 628—644.

[iii] Об С2 см. Бобров А.Г. Новгородские летописи XV в. СПб: Дмитрий Буланин, 2001.

[iv] Ивана III  правил 1462-1505 – объединитель Руси, избавитель от ига Джучидов, совершил три похода с целью присоединения Вятки в 1456, 1459, и 1489 гг.  См.: Уо Д.К. Цит.соч., с.176-177 под 6979 г.

[v] Балыбердин А.Г. Была ли Вятка основана ушкуйниками в 1374 г.? \\           Краеведение в развитии провинциальной культуры России: материалы 2-й научной конференции. Киров, 2009, с. 13 — 24.

[vi] Убитого М.Рассохиным 11 июля 1420 г., как показал Д.К. Уо. См. Уо Д.К. Цит.тсоч., с.175, прим.58, 213. С чем согласен В.В.Низов. ОБ Анфале Никитине (Алфал\Афанасий Микитин, двинской боярин) см.: Низов В.В. Ушкуйник Афанасий Никитин \\ Герценка : Вятские записки : [научно-популярный альманах]. Вып. 3 / Киров. обл. науч. б-ка им. А. И. Герцена; [редкол.: Н. П. Гурьянова (сост.) и др.]. – Киров, 2002; Феденёв А.А., Белавин А.М. Реконструкция биографии Анфала Микитина (на основе летописных сообщений) \\ Вестник научн.ассоциации студентов и аспирантов истфака Пермского ун-та, 2010.  № 1(6), с.22-23. Данная библиографическая позиция автору недоступна

[vii] Хан Н.А. Динамика исторического процесса или парадигмальное описание военно-политического противостояния руси и орды в период до куликовской битвы., 2020, с.212.